Русские народные сказки и былины - [60]

Говорил Вольга таковы слова:

– Ай же оратай-оратаюшко,

Эта кобылка конём бы была,

За эту кобылку пятьсот бы дали. —

Говорит оратай таковы слова:

– Взял бы я кобылку жеребчиком,

Жеребчиком взял ю с-под матушки,

Заплатил я за кобылку пятьсот рублей:

Этая кобылка конём бы была,

Этой бы кобылки и сметы нет. —

Говорил Вольга таковы слова:

– Ай же ты, оратай-оратаюшко!

Как-то тобя да именём зовут,

Как звеличают по отечеству? —

Говорил оратай таковы слова:

– Ай же Вольга ты Святославгович!

Ржи напашу, в скирды складу,

В скирды складу да домой выволочу,

Домой выволочу, дома вымолочу.

Драни надеру да то я пива наварю,

Пива наварю, мужичков напою,

Станут мужички меня покликивати:

– Ай же молодой Микулушка Селянинович!

Святогор и Илья Муромец

В славном городе во Муромле,

Во селе было Карачарове,

Сиднем сидел Илья Муромец, крестьянский сын,

Сиднем сидел цело тридцать лет.

Уходил государь его батюшка со родителем

Со матушкою на работушку на крестьянскую.

Как приходили две калики перехожия:

Под тое окошечко косявчето,

Говорят калики таковы слова:

«Ай же ты, Илья Муромец, крестьянский сын!

Отворяй каликам ворота широкия,

Пусти-ка калик к себе в дом».

Ответ держит Илья Муромец:

«Ай же вы, калики перехожия!

Не могу отворить ворот широкиих,

Сиднем сижу цело тридцать лет.

Не владаю рукамы, ни ногамы».

Опять говорят калики перехожия;

«Выставай-ка, Илья, на резвы ноги,

Отворяй-ка ворота широкия,

Пускай-ка калик к себе в дом».

Выставал Илья на резвы ноги,

Отворял ворота широкия

И пускал калик к себе в дом.

Приходили калики перехожия,

Они крест кладут по писаному,

Поклон ведут по-учёному,

Наливают чарочку питьица медвянаго,

Подносят-то Илье Муромцу.

Как выпил-то чару питьица медвянаго,

Богатырско его сердце разгорелося,

Его белое тело распотелося.

Воспроговорят калики таковы слова:

«Что чувствуешь в собе, Илья?»

Бил челом Илья, калик поздравствовал:

«Слышу в собе силушку великую».

Говорят калики перехожия:

«Будешь ты, Илья, великий богатырь,

И смерть тобе на бою не писана:

Бейся-ратися со всяким богатырём

И со всею паляницею удалою;

А столько не выходи драться с Святогором-богатырём:

Его и земля на себе через силу носит;

Не ходи драться с Самсоном-богатырём:

У него на голове семь власов ангельских;

Не бейся и с родом Микуловым:

Его любит матушка сыра-земля;

Не ходи още на Вольгу Сеславьича:

Он не силою возьмёт, так хитростью-мудростью.

Доставай, Илья, коня собе богатырскаго,

Выходи в раздольице чисто поле,

Покупай перваго жеребчика,

Станови его в срубу на три месяца,

Корми его пшеном белояровым,

А пройдет поры-времени три месяца,

Ты по три ночи жеребчика в саду поваживай

И в три росы жеребчика выкатывай,

Подводи его к тыну ко высокому:

Как станет жеребчик через тын перескакивать,

И в ту сторону, и в другую сторону,

Поезжай на нём куда хочешь,

Будет носить тебя».

Тут калики потерялися.

Пошёл Илья ко родителю ко батюшку

На тую работу на крестьянскую,

Очистить надо пал от дубья-колодья:

Он дубьё-колодьё все повырубил,

В глубоку реку повыгрузил,

А сам и сшёл домой.

Выстали отец с матерью от крепкаго сна —

Испужалися: «Что это за чудо подеялось?

Кто бы нам это сработал работушку?»

Работа-то была поделана, и пошли они домой.

Как пришли домой, видят:

Илья Муромец ходит по избы.

Стали его спрашивать, как он выздоровел.

Илья и рассказал им,

Как приходили калики перехожия,

Поили его питьицем медвяныим:

И с того он стал владать рукамы и ногамы,

И силушку получил великую.

Пошёл Илья в раздольице чисто поле,

Видит: мужик ведет жеребчика немудраго,

Бураго жеребчика косматенькаго.

Покупал Илья того жеребчика,

Что запросил мужик, то и дал;

Становил жеребчика в сруб на три месяца,

Кормил его пшеном белояровым,

Поил свежей ключевой водой;

И прошло поры-времени три месяца,

Стал Илья жеребчика по три ночи в саду поваживать;

В три росы его выкатывать,

Подводил ко тыну ко высокому,

И стал бурушко через тын перескакивать,

И в ту сторону, и в другую сторону.

Тут Илья Муромец седлал добра коня, зауздывал,

Брал у батюшка, у матушки прощеньице-благословеньице

И поехал в раздольице чисто поле.

Наехал Илья в чистом поле на шатёр белополотняный,

Стоит шатёр под великим сырым дубом,

И в том шатре кровать богатырская немалая:

Долиной кровать десять сажень,

Шириной кровать шести сажень.

Привязал Илья добра коня к сыру дубу,

Лёг на тую кровать богатырскую и спать заснул.

А сон богатырский крепок:

На три дня и на три ночи.

На третий день услыхал его добрый конь

Великий шум с-под сиверныя сторонушки:

Мать сыра-земля колыбается,

Тёмны лесушки шатаются,

Реки из крутых берегов выливаются.

Бьет добрый конь копытом о сыру землю,

Не может разбудить Илью Муромца.

Проязычил конь языком человеческим:

«Ай ясе ты, Илья Муромец!

Спишь себе, проклаждаешься,

Над собой незгодушки не ведаешь:

Едет к шатру Святогор-богатырь.

Ты спущай меня во чисто поле,

А сам полезай на сурой дуб».

Выставал Илья на резвы ноги,

Спущал коня во чисто поле,

А сам выстал во сырой дуб.

Видит: едет богатырь выше лесу стоячаго,

Головой упирает под облаку ходячую,

На плечах везёт хрустальный ларец.

Приехал богатырь к сыру дубу,

Снял с плеч хрустальный ларец,

Отмыкал ларец золотым ключом:

Выходит оттоль жена богатырская.

Такой красавицы на белом свете не видано и не слыхано: