Русские народные песни - [104]

        Когда подшофе,

        Когда подшофе!

«Князь, возьми ты эти горы,

Не входи со мною в ссору,

        Не то донесу,

        Не то донесу»

Собирались на советы

Все большие эполеты,

        Даже Плац-бек-Кок,

        Даже Плац-бек-Кок.

Полицмейстер Плац-бек-Кок

Никак выдумать не мог,

        Что ему сказать,

        Что ему сказать.

Долго думали, гадали,

Топографы все писали

        На большом листу,

        На большом листу.

Гладко вписано в бумаге,

Да забыли про овраги,

        А по ним ходить,

        А по ним ходить.

Тетеревкин-генерал,

Он все знамя потрясал,

        Вовсе не к лицу,

        Вовсе не к лицу.

На Федюхины высоты

Нас пришло всего три роты,

        А пошли полки,

        А пошли полки.

Наше войско небольшое,

А французов было втрое

        И сикурсу тьма,

        И сикурсу тьма.

Автор песни — Л. Н. Толстой, написавший ее во время севастопольской обороны (1854–1855). Конкретным поводом для создания этой песни было сражение на реке Черной 4 августа 1855 г. В содержании ее отражены оппозиционные настроения солдатских масс и передового офицерства севастопольской армии по отношению к бездарным командирам. Песня была очень популярна до конца XIX в. Авторский текст, извлеченный из сводного текста (Л. Н. Толстой, Полное собрание сочинений, М. — Л. 1932, т. IV, стр. 307–308).

22. «Время пролетело, слава прожита...»

Время пролетело,

Слава прожита;

Вече онемело,

Сила отнята.

Город воли дикой,

Город буйных сил,

Новгород Великий

Тихо опочил.

Слава отшумела,

Время протекло;

Площадь опустела,

Вече отошло.

Вольницу избили,

Золото свезли,

Вече распустили,

Колокол снесли.

Порешили дело.

Всё кругом молчит:

Только Волхов смело

О былом шумит.

Белой плачет кровью

О былых боях

И поет с любовью

О свободных днях.

Путник тихо внемлет

Песне ярых волн

И опять задремлет,

Тайной думы полн.

Стихотворение Э. И. Губера (1814–1847) «Новгород», из его поэмы «Антоний» («Сочинения Э. И. Губера», СПБ. 1859, ч. II, стр. 288–299), которое пользовалось песенной известностью в среде демократической интеллигенции 60-70-х гг. Песенный вариант (И. Н. Розанов, «Русские песни», М. 1952, стр. 225–226).

23. «Долго нас помещики душили...»

Долго нас помещики душили,

        Становые били,

И привыкли всякому злодею

        Подставлять мы шею.

В страхе нас квартальные держали,

        Немцы муштровали.

Что тут делать, долго ль до напасти —

        Покоримся власти!

Мироеды тем и пробавлялись,

        Над нами ломались,

Мы-де глупы, как овечье стадо, —

        Стричь и брить нас надо.

Про царей паны твердили миру —

        Спьяна или с жиру —

Сам-де бог помазал их елеем,

        Как же пикнуть смеем?

Суд Шемякин — до бога высоко,

        До царя далеко:

Царь сидит там, в Питере, не слышит

        Знай указы пишет.

А указ как бисером нанизан,

        Не про нас лишь писан;

Так и этак ты его читаешь —

        Все не понимаешь.

Каждый бутарь звал себя с нахальством —

        Малыим начальством.

Знать, и этих, господи ты боже,

        Мазал маслом тоже.

Кто слыхал о 25-м годе

        В крещеном народе?

Когда б мы тогда не глупы были,

        Давно б не тужили.

Поднялись в то время на злодеев:

        Кондратий Рылеев,

Да полковник Пестель, да иные

        Бояре честные.

Не сумели в те поры мы смело

        Отстоять их дело.

И сложили головы за братий

        Пестель да Кондратий,

Не найдется, что ль, у нас иного

        Друга Пугачева,

Чтобы крепкой грудью встал он смело

        За святое дело!

Агитационная песня эпохи 60-х гг. Приписывается В. С. Курочкину (1831–1875). Впервые была опубликована Герценом («Колокол», 1866, от 15 января).

24. «Ах ты, сукин сын, проклятый становой!..»

Ах ты, сукин сын, проклятый становой!

Во всю прыть бежишь, раздуй тебя горой!

Целый стан, поди, как липку обобрал;

Ах ты, сукин сын, чтоб черт тебя побрал!

Ах ты, сукин сын, помещик грубиян!

Чай, надул уставной грамотой крестьян,

Их землей как есть негодной наделил;

Черту с богом в одно время угодил.

Ах ты, сукин сын, ярыга, пьяный поп!

Полицейский да помещичий холоп!

Что бежишь опять о воле божьей врать:

Стыдно харей постной бога надувать.

Ах ты, сукин… то бишь, царский адъютант,

Что, на девок зарясь, свой теребишь бант?

Для чего навел ты к нам в село солдат?

Не стрелять ли снова вздумал невпопад?

Нет, брат, шутки, нашей воле не перечь!

Ныне вам уже нас более не сечь!

Коль земли своей да мир не господин,

Так и царь-то… смыслит дела на алтын.

Агитационная песня эпохи 60-х гг. Автор не установлен. Впервые была напечатана в сборнике Герцена и Огарева «Свободные русские песни», 1863, стр. 37–38.

25. «Полоса ль ты моя, полоса...»

Полоса ль ты моя, полоса,

Не распахана ты, сиротинка,

На тебе ль не колосьев краса,

Не колосьев краса, а былинка.

А кругом-то, кругом, погляди, —

Так и зреют могучие нивы,

И стоит благодатная тишь,

И волнуются ржи переливы!

Знать, хозяин-то твой в кабаке.

Прогулял не одну уж неделю,

А не то, так в гробовой доске

На погосте нашел он постелю.

А не то, может быть, в кандалах

По Владимирке пахаря гонят,

За широкий, за смелый размах

Богатырскую силу хоронят…

И идет он в туманную даль,

Все идет он и слезы роняет,

Все ему полосы своей жаль,

Все он нивку свою вспоминает.

Порастай же, моя полоса,

Частым ельничком, мелкой березкой,