Русские легенды и предания. Иллюстрированная энциклопедия - [18]

Пошел Ваня на кладбище, а у самого слезы от обиды текут. И вот встал его отец из домовины и говорит: «Не плачь, сын, помогу твоему горю». Свистнул он, гаркнул молодецким голосом, соловейским посвистом: откуда ни возьмись, конь бежит, земля дрожит, из ушей пламя пышет, из ноздрей дым валит. Встал перед Ваней как вкопанный, словно перед хозяином. Отец научил, что делать; влез Ваня в одно ухо коню, в другое вылез и сделался таким молодцом, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Сел на коня, подбоченился и соколом полетел прямо к палатам Елены Прекрасной.

С разбегу подскочил — двух венцов до ее окна не достал, завился опять, разлетелся — одного венца не достал, еще завился, завертелся, как огонь, метко нацелил — и прямо в губки чмокнул Елену Прекрасную.

— Кто? Кто? Лови! — его и след простыл. Прискакал на отцову могилу, коня пустил в чисто поле, отцу поклонился и просит совета родительского, как дальше быть. Старик подал совет, Иван выслушал и пошел домой.

На другой день шум по царству прошел: царевна Елена Прекрасная собирает всех ко двору — жениха искать неведомого. Прошли перед ее взором генералы, прошли бояре, дворяне, справные мужики, а Иван сидит себе в черной прихожей и улыбается: «Полюбился я ей молодцом — пусть полюбит меня и в кафтане простом!»

Вышла Елена Прекрасная в прихожую, повела вокруг ясным оком — и вмиг Ивана признала. Вскоре повенчались они, а он-то стал какой умный и смелый, какой красивый! Сядет, бывало, на коня-летуна, шапку набекрень, подбоченится — царь, ну настоящий царь! И не подумаешь, что когда-то был простак Ванюша.

Героиня волшебных славянских сказок названа так, конечно, в честь той древнегреческой Елены, из-за которой теряли голову все мужчины и была до основания разрушена Троя, однако в наших сказках ей соответствуют и Анастасия Прекрасная, и Василиса Премудрая (Прекрасная), и Марья-царевна, и Марья Моревна, и Царь-девица, и другие. Эти несравненные красавицы наделены вещим умом, волшебной силою, властью над природными стихиями, а главное, духовной проницательностью, и все это они готовы отдать своему возлюбленному герою, подобно тому, как некогда, по истечении эпохи матриархата, женщины безропотно подчинились мужчинам и всю потустороннюю, неземную, чародейную силу свою замкнули лишь в пределах семьи, дома, любовных, бытовых отношений — в пределах своего бабьего царства.

ЖАР-ЦВЕТ

Невидимка

Один крестьянин искал накануне Ивана Купалы потерянную корову; в самую полночь он зацепил нечаянно за куст цветущего папоротника, и чудесный цветок попал ему в лапоть. Тотчас стал он невидимкою, прояснилось ему все прошлое, настоящее и будущее; он легко отыскал пропавшую корову, сведал о многих сокрытых в земле кладах и насмотрелся на проказы ведьм.

Когда крестьянин воротился в семью, домашние, слыша его голос и не видя его самого, пришли в ужас. Но вот он разулся и выронил цветок — и в ту же минуту все его увидали. Мужик был простоват и сам понять не мог, откуда далась ему мудрость.

Однажды к нему явился под видом купца черт, купил у него лапоть и вместе с лаптем унес и папоротников цвет. Мужик порадовался, что нажил денег на старом лапте, да вот беда — с потерею цветка окончилось и его всевидение, даже позабыл про те места, где еще недавно любовался зарытыми сокровищами.

Когда цветет этот фантастический цветок, ночь бывает яснее дня и море колышется. Рассказывают, что бутон его разрывается с треском и распускается золотым или красным, кровавым пламенем, и притом столь ярким, что глаз не в состоянии выносить чудного блеска; показывается этот цветок в то же самое время, в которое и клады, выходя из земли, горят синими огоньками…

Ночь, в которую цветет папоротник, бывает среди лета — на Ивана Купала, когда Перун, по древнему представлению, выступал на битву с демоном-иссушителем, останавливающим колесницу Солнца на небесной высоте, разбивал его облачные скалы, отверзал сокрытые в них сокровища и умерял томительный зной дождевыми ливнями. Сверх того, папоротников цвет распускается и в бурногрозовые летние и осенние ночи, известные под именем воробьиных, или рябиновых, когда часть воробьев черт отпускает на волю, а другую предает смерти, что указывает на враждебное отношение его к этим птицам. Но, вероятно, еще в эпоху язычества с воробьем стали соединять то же демоническое значение, какое присваивалось ворону, сове и другим хищным птицам, в которых обыкновенно олицетворялись грозовые бури…

В темную, непроглядную полночь, под грозой и бурею, расцветает огненный цветок Перуна, разливая кругом такой же яркий свет, как самое солнце; но цветок этот красуется одно краткое мгновение: не успеешь глазом мигнуть, как он блеснет и исчезнет! Нечистые духи срывают его и уносят в свои вертепы. Кто желает добыть цвет папоротника, тот должен накануне светлого праздника Купалы отправиться в лес, взявши с собою скатерть и нож, потом найти куст папоротника, очертить около него ножом круг, разостлать скатерть и, сидя в замкнутой круговой черте, не сводить глаз с растения; как только загорится цветок, тотчас же должно сорвать его и разрезать палец или ладонь руки и в рану вложить цветок. Тогда все тайное и скрытое будет ведомо и доступно…