Искатель, 1989 № 04
Александр Александрович Бушков / Елена Арсеньевна Грушко
Николай Балаев ЖИВУЩИЕ-НА-ЗЕМЛЕ Повесть
Станислав Лем О КОРОЛЕВИЧЕ ФЕРРИЦИИ И КОРОЛЕВНЕ КРИСТАЛЛЕ
Сергей Павлов ФАНТАСТИКА НА ХОЗРАСЧЕТЕ
Виталий Пищенко РЕКЛАМНЫЙ ПРОСПЕКТ Рассказ
Александр Бушков ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА, ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА Рассказ
Елена Грушко ВОЕННЫЙ ПОХОД ПРОТИВ ЮЖНОГО ВЕТРА Рассказ
На II странице обложки рисунок Павла БУНИНА к рассказу «ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА, ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА»| Жанры: | Научная фантастика, Приключения, Газеты и журналы |
| Серия: | Искатель (журнал) №172 |
| Всего страниц: | 62 |
| ISBN: | 0130-66-34 |
| Год издания: | 1989 |
| Формат: | Полный |
Искатель, 1989 № 04 читать онлайн бесплатно
Искатель. 1989
Выпуск № 04
Николай Балаев
ЖИВУЩИЕ-НА-ЗЕМЛЕ
Будить, всеми силами будить в человеке Человека!
Федор Абрамов
Гырголь вытер руки о кухлянку и, натужно кряхтя, склонился над Ыплылы, рыжей сукой. Та покорно упала на бок, подрагивая лапами, открыла детей. Гырголь положил рядом кусок брезента и перекидал на него выводок. Ыплылы заскулила, лизнула руку хозяина.
— Ху-ху! — Гырголь оттолкнул собачью морду: — Уймись!
Собрав углы брезента, хозяин отнес выводок в сторону и высыпал на мокрый весенний снег. Щенки заскулили, полезли друг на друга. Ыплылы рванулась к ним, но цепь дернула обратно,
— Ав-в-взз! А-зз! — закричала Ыплылы и заскребла снег.
— Экуликэ! — Гырголь ткнул ее ногой в бок: — Тихо!
Один из щенков выбрался из кучи, покрутил головой и пополз к матери. Ыплылы торопливо лизнула его в нос, подтолкнула на обрывок оленьей шкуры, служившей подстилкой, свернулась вокруг щенка кольцом и, посучив задними лапами, прижала дитя к брюху.
— Этот ныгыттэпкин, — пробормотал Гырголь, — у-умный.
Кучка распалась. Пища и тычась носами в снег, щенки поползли в разные стороны. Но вот один из них повернул к матери.
— Тоже немножко умный. — Гырголь подтолкнул его к Ыплылы. — А других можна…
Он осекся — к матери повернул еще один щенок, такой же рыжий, как она, но на полпути остановился.
— Вынэ, вынэ! — Гырголь подбадривающе зачмокал.
Однако щенок подергал мордой и пополз в сторону. Он не пищал. Обнюхал унт Тросова и направился к сапожку Фанеры, потом его внимание привлек обломок моржового ребра.
— Энарэрыльын, — сказал Гырголь: — Ищущий. — Качнувшись, он шагнул вперед и хотел подвинуть рыжего к матери.
— Хватит! — решительно сказала Фанера и носком сапога отпихнула щенка: — Нам чего останется?
— Действительно. Лучше глянь, дед. — Тросов приоткрыл в корзине горлышко бутылки.
— Примани, примани! — кивнула Фанера и состроила старику гримасу: — Алкаш и есть алкаш, как мотылек на огонек.
— Я Гырголь! — старик попытался выпрямиться и ударить себя кулаком в грудь.
— Был Гырголь, хы! — хмыкнул Тросов: «Выс-сокий, тоже мне… Малечгын ты сейчас, дерюга подпорожняя. Вот сам глянь, кто ты. На. — Он скривился и протянул Гырголю бутылку. Тот схватил ее и торопливо, зубами, сдернул с горлышка железку, затем попробовал скрюченными дрожащими пальцами выколупнуть пластиковую пробку, но пальцы не слушались. Тогда он и пробку вытащил зубами и поймал горло уже чмокающими, враз заслюнявившимися губами.
— И есть — малечгын! — Фанера хихикнула, но тут же посерьезнела и деловито сказала: — За трех одна бутылка, за четырех — две.
— Простая… генометрия, — Тросов одобрительно ощерился. — Берешь? Или уходим.
— Ладына, — прохрипел Гырголь.
Тросов выставил вторую бутылку и положил щенков в пластиковую корзинку.
— У-ух-ха, твари вы мои ползучие. Все, дед, будь здоров. Надеюсь, доволен?
Гырголь молча сунул руку в корзину, перебрал щенков, поднял на ладони рыжего. Но, глянув на воткнутые в снег бутылки, вздохнул:
— Нытэнкин ссинки, хороший.
— Одних дураков выдал, гы!
— Зачем умный на шапку, красивый бери. Умный нада работать.
— Господи, он еще и о работе, пьянь несусветная. — Фанера покрутила головой: — Камака тебе скоро, алкоголик. Погибель. Вот летом еще пароход привезут — и все.
— Да это собачий рефлекс у него остался. — Тросов махнул рукой: — Уже год как в бригаде не был, тут пасется.
— Писинер я, — сказал Гырголь.
— Во-во. Отдыхает заслуженно. На книжке-то хоть чуть осталось? Чего в лавку не заглядываешь? Раньше было не выгнать. Совсем без тебя нечем план делать, го-го-го!
Гырголь промолчал.
— Поня-ятно. А двадцать тысяч с гаком было! — Тросов даже зажмурился. — Да на такие деньги… Все растеклось по бичам. И теперь ни бичей, ни денег. Нынешние друзья-товарищи, дед, только до ободка рублика. А насчет умных — так ты все перепутал. Шапки нынче шьют как раз из умников, чтобы свои бестолковки прикрывать.
— Пошли, философ, — сказала Фанера.
Поселок состоял из длинных верениц маленьких домиков, рассчитанных на одну семью. Только слева, в начале каждой вереницы, стояло по восьмиквартионому двухэтажному дому, а против подъезда такого дома — сарай на восемь ячеек. Каждая вереница напоминала пассажирский состав. В восьмиквартирниках — машинисты, а далее, разделенные снежными сугробами — семейные вагончики. Мчались уже много лет эти поезда по берегу Восточно-Сибирского моря, заносимые пургой, затираемые льдами — в холод, мрак и ледяное месиво.
Тросов и Фанера пошли к одному из сараев, к своей ячейке. У соседней расчищал совковой лопатой подходы к двери Шалашенко, повар совхозной столовой.
— Здоровенько, — произнес повар и поклонился Фанере: — Вере Семеновне мое почтеньице.
Та кивнула.
— Дай-ка лопату, — сказал Тросов.
— Что у вас пищит? — Шалашенко глянул в корзину: — У-у, якие шапки! У кого ж брали?
— Там больше, х-х, нет, — пропыхтел Тросов, орудуя лопатой.
— Себе?
— А то кому? Осенью в отпуск на материк лететь, а шапок приличных нету. Соседи дома скажут: се-ве-ря-не!
— Может, уступите пару? А?.. Ну хоть одного.
— По четвертаку брали, — сказала Фанера.
— М-мм-да… А може, так: вы мне щенка, я — питание на всех. Вон того, черненького. Супруге как раз к лисе.
