Русские крылья Америки - [6]

Севастопольская офицерская авиационная школа располагалась в новом посёлке на берегу реки Кача в нескольких километрах от берега Чёрного моря. На краю её лётного поля стояли аэропланы самых последних конструкций, оснащённые пулемётами. Командированные сюда офицеры уже умели летать. Здесь они переучивались на новые типы самолётов и отрабатывали приёмы воздушного боя. Биплан Вуазена покорился Александру с первого же полёта. Он был более маневренный, и на нём очень хотелось закладывать глубокие виражи, пикировать и затем взмывать, ощущая, как перегрузка вдавливает тело в сиденье. Азарт свободного полёта часто захлёстывал рассудок молодого пилота. В воздухе он чувствовал себя как рыба в воде. Когда приступили к учебным бомбометаниям и стрельбам по воздушным целям, Александр проявил себя как расчётливый снайпер, необременённый пилотированием самолёта. Уже начали говорить, что мичман Прокофьев один из лучших курсантов авиашколы. Но в один день всё рухнуло.

Летающие Прокофьевы. Николай с сыновьями Георгием (слева) и Александром

В этот день учебный процесс инспектировало начальство из Петербурга, и полётами руководил сам начальник авиашколы. Александр взлетел вторым и по утверждённому плану должен был провести воздушный бой с лучшим и опытнейшим курсантом авиашколы. При этом ему было приказано изображать немецкий самолёт и позволить «противнику» зайти себе в хвост, чтобы быть условно сбитым. Но в пылу воздушного боя он ослушался приказа и сам зашел в хвост товарища, разрушив так хорошо придуманный патриотический сценарий показательного воздушного боя. Но этого было мало. После посадки «сбитого» самолёта Александр садиться не хотел и продолжал крутить в воздухе замысловатые фигуры, включая пикирование на стоянку самолётов, возле которой стояло всё начальство. Такое поведение курсанта Прокофьева квалифицировали как воздушное хулиганство и неисполнение приказа начальника авиашколы. Его отстранили от полётов, а через несколько дней зачитали приказ: «…мичмана Прокофьева отчислить из Севастопольской Офицерской авиашколы и командировать в Гатчинскую авиашколу для дальнейшего обучения полётам». Это был страшный удар по самолюбию молодого офицера, но пришлось подчиниться и поехать в Петроград.

Так в начале мая 1915 года Александр снова оказался в обществе отца и брата. Теперь, во время войны, они оба служили инструкторами в Гатчинской авиашколе и готовили боевых лётчиков.

Старший Прокофьев решил, что полученные им навыки пилота-любителя сейчас, когда Отечество в опасности, более востребованы, чем его артистическая деятельность. Он добровольно из запаса вступил в действующую армию, сохранив звание поручика.

Николай Прокофьев был уважаемым лётным инструктором, с шиком носил офицерскую форму поручика, молодцевато закручивал кверху кончики усов и уже почти забыл, что для коллег артистов и многочисленных почитателей его вокального таланта он был Николаем Северским. Высоко оценивая его лётное мастерство, начальство даже перевело сорокапятилетнего поручика на боевую работу в Эскадру воздушных кораблей «Илья Муромец». Но он подхватил воспаление лёгких и оказался в госпитале. После выздоровления Николая Прокофьева снова вернули на инструкторскую работу в Гатчину.

Теперь он с младшим сыном Жоржем прилагает все усилия, чтобы их Александр чаще летал над морем на разных самолётах и совершенствовал навыки воздушного боя, ведения разведки и прицельного бомбометания. В конце июня 1915 года мичман Александр Прокофьев успешно сдаёт выпускной экзамен в Офицерских курсах авиации Политехнического института, получает лётный диплом № 337 и звание морского лётчика. Номер диплома говорит о том, что в России в то время подготовленных пилотов было ещё очень мало. Но теперь все трое Прокофьевых были с лётными дипломами и с гордостью носили на правой стороне груди отличительный серебряный знак российских пилотов. На венке из дубовых и лавровых листьев красовались скрещенные мечи, покрытые щитом с двуглавым орлом и развёрнутыми крыльями.

Морской лётчик мичман Прокофьев получил назначение во Вторую базу гидросамолётов на острове Эзель. Сейчас он принадлежит Эстонии и называется Сааремаа. Остров расположен на входе в Рижский залив, и российские гидросамолёты контролировали немецкое судоходство в Восточной Балтике. По дороге в начале июля 1915 года он на несколько дней задержался на базе авиации Балтийского флота в Ревеле, сейчас это Таллин, где предварительно познакомился с боевым гидросамолётом, принятым на вооружение.

Знак пилота Александра Прокофьева

Александру досталась двухместная летающая лодка с крыльями схемы биплан французской фирмы FBA. На воде она держалась уверенно, опираясь при необходимости на подкрыльные поплавки. Звёздообразный двигатель воздушного охлаждения мощностью в 100 л.с. располагался на стойках между крыльями и крутил толкающий винт. Россия закупила три десятка таких машин во Франции, и ещё столько же было построено на заводе Лебедева. Освоить эту летающую лодку для Александра не составит большого труда. И вскоре начнутся боевые вылеты на разведку и свободную охоту за немецкими боевыми кораблями.