Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды) - [120]
Сама система зависимых отношений — ордынское иго — не была статичной. Взяв за критерий изменение степени суверенитета и юрисдикции ордынского хана в отношении русских княжеств, можно выделяется семь периодов:
1) 1223–1242 — время завоевания;
2) 1242–1245 — оформление зависимости (условно — вассально-ленный);
3) 1245–1263 — период максимального проявления всех признаков зависимости от центрального правительства Монгольской империи (условно — имперский период);
4) 1263–1290–1310-е гг. — период широкого представительства ордынских чиновников — баскаков (условно — баскаческий период);
5) 1290–1310-е гг.–1389 г. — время сокращения представительства баскаков и усиления власти князя (условно — министериальный период);
6) 1389–1434 гг. — период перехода утверждения княжеств в сферу полномочий князей (передача по наследству) (условно — переходный период);
7) 1434–1480 гг. — время, когда основным и единственным признаком зависимости является выплата ордынской дани — «выхода» (условно — даннический (трибутарный) период).
Максимальную степень зависимости мы наблюдаем в 1245–1263 гг.; минимальную — в 1434–1480 гг.
Ордынская система функционирования элиты в XIII — первой трети XV в. представляла собой сложную социальную структуру. Верхнюю ступень занимали представители рода Чингиз-хана, точнее, его старшего сына Джучи. Они имели первое и исключительное право на наследование государственной власти в пределах Джучиева Улуса.
Привилегиями высокого уровня наделялись эмиры-нечингизиды, находившиеся в родстве с правящим домом по женской линии. Близкое к ним положение занимали гвардейцы хана. Эти слои элиты ордынского общества представляли собой родовитую знать, и составляли самый высший слой ордынской правящей аристократии.
Следующую по значению ступень в иерархической лестнице ордынского общества занимала служилая знать: эке нойоны (великие эмиры) и нойоны (эмиры) — владельцы улусов-туменов и улусов-тысяч. Социальное положение этого слоя напрямую зависело от пожалований великого хана. Обязанности несения военной и административной службы позволяли отдельным представителям данного слоя продвигаться вверх по социальной лестнице. Вполне закономерно, что данный слой являлся источником для воспроизводства высшего слоя аристократии, а его резервом, в сою очередь, были сотники и десятники.
Учитывая вышеизложенные положения, элитарное сообщество Орды следует ограничить теми лицами, которые получали назначения на управленческие должности лично от хана.
В этой связи, именно к этой же страте необходимо отнести и большинство представителей национальной аристократии завоеванных стран, например, русских княжеств.
Наличие внешних атрибутов четко определяло принадлежность к знати ордынского государства: ярлык подтверждал ханское пожалование, которое выражалось в преподнесении зависимому владетелю колчана, меча/сабли, головного убора, халата/кафтана, пояса.
Элита Джучиева Улуса в полной мере несла на себе, в той или иной степени, все основные общественные функции (политические — военная, административная, дипломатическая и др.; экономическую; социальную; культурную; религиозную). Ордынская аристократия, организованная в аппарат власти, выполняла функцию господствующего слоя, господствующего класса, который определял политику государства, формировал культурное поле в обществе, осуществлял социально-политическое представительство, основанное на сакральности и авторитетности, которая, в свою очередь, основывалась на родовитости и служебном продвижении.
Военное поражение, понесённое русскими княжествами во время вторжения монголо-татар в 1237–1241 гг., привело к необходимости оформления отношений (в соответствии и с иерархией) с каанами Монгольской империи и ханами Джучиева Улуса (Золотой Орды).
Признав власть ордынского хана, русские князья соглашались с нормами монгольской политической культуры. Получая ярлыки на свои княжества, выплачивая дань и участвуя в военные акциях ордынских ханов, русская знать оказалась включена в систему взаимодействий элиты Джучиева Улуса на правах улусных владетелей (темников и тысячников). Это означало включение их в состав правящего слоя Орды. Большинство политических вопросов отныне решались при дворе ордынского хана. Потому необходимость пребывания князей в ставке степного правителя долгое время была неизбежной.
Данные обстоятельства обусловили пребывание при ордынском дворе в течение практически двухсот лет (с 1242 по 1445 г.) 108 князей и трёх княгинь, которые в общей сложности совершили 266 поездок[1532].
Подавляющее большинство поездок ко двору ордынского хана совершили великие князья соответствующих княжеств, либо ближайшие претенденты на великокняжеский титул. Необходимо подчеркнуть, что именно они определяли пути развития княжеств, в частности, и Руси в XIII–XV вв., в целом. Этот факт наводит на мысль о том, что именно в столице Орды окончательно решалась судьба того или иного великого княжества.
