Русские. Как мы изменились за 20 лет? - [2]

А еще интересно измерить интеллектуальную температуру общества: не потеряли ли мы статус «самой читающей в мире страны»? Стали мы более образованными – или наоборот? А как обстоят дела с русским патриотизмом? И вообще, какие мы теперь? Русские? Или уже не очень? И как новые времена изменили нашу ментальность? Что с нами стало? Что позволяет нам быть и оставаться народом, а не толпами людей без роду и племени? Нас, русских, что-то объединяет или каждый проживает свою жизнь наедине с массой собственных проблем?

А если что-то изменилось, хорошо бы постараться понять причины произошедших перемен.

Нельзя сказать, что на эти темы ничего не написано. Книг очень, очень много. Но вопросы настолько серьезны, что подступиться к ним отваживаются только специалисты, причем каждый в своей области. Политологи, экономисты, социологи, культурологи – каждый пишет о своем и по-своему. Большей частью – громоздко, с графиками и таблицами, и таким языком, что читать трудно. А ведь неплохо просто поговорить с людьми – рассказать о своих наблюдениях, выразить свое мнение на общечеловеческом языке, причем не столько утверждая что-то, сколько ставя вопросы, высказывая сомнения.

Рассуждения принято подкреплять статистикой. Но голая статистика – вещь коварная: ведь социология – молодая наука, даже еще не столько наука в академическом смысле, сколько лаборатория истории современности. К тому же известны случаи манипуляции статистикой. А любая ложь, замешанная на цифрах, может выглядеть правдоподобно, но не перестает от этого быть ложью. Результаты таких исследований дают лишь общие представление о верхушке айсберга, о внешних проявлениях общественного мнения.

И тем не менее данные опросов общественного мнения привлекать необходимо и интересно. Наибольшим авторитетом (и для наших аналитиков, и для зарубежных) пользуется Аналитический центр Юрия Левады («Левада-центр»). Это крупнейшая в России социологическая служба, негосударственная исследовательская организация, ее данные нередко расходятся с официальными. Исследования «Левада-центра» признаны самыми объективными: недаром их называют «барометром общественного сознания». «Левада-центр» в последние 15 лет проводил регулярные опросы по 45 регионам (1,5 тыс. человек) и ни разу не был уличен в подтасовках.

По этой причине в книге приводятся данные опросов «Левада-центра», а также Росстата, Института социологии Высшей экономической школы и ВЦИОМ АН РФ (Всероссийский Центр изучения общественного мнения), если по затронутому вопросу исследования «Левада-центром» не проводились.

Почему мы говорим о новой ментальности русских?

Нынче любят поговорить о русском своеобразии, называя его разными словами: «менталитет», «ментальность», «национальный характер», «архетип», «культурный код» и т. п. Самое точное, принятое в научной практике и уже достаточно привычное слово – «ментальность». Его мы и возьмем за основу, наблюдая за русской жизнью.

Говоря о русской ментальности, будем опираться на идеи о психологических типах великого психолога Карла Густава Юнга. Во-первых, он – общепризнанный в мире авторитетный ученый. Во-вторых, его идеи о сути этнической ментальности помогут не утонуть в противоречивых частностях нашего национального характера, ограничиться главным.

В понимании Юнга психологические типы – это особый способ организации психики множества людей (народа). Он подчеркивает, что эти качества народа напрямую не зависят ни от политики, ни от экономики, а являются врожденными, накопленными миллионными повторениями, жизнями многих поколений. Эти качества психики существуют в бессознательной форме и проявляются в национальных архетипах – мифах, легендах, вере и культуре любого народа. Ментальность народа даже порой называют его «психогенетической программой». Эта теория приводит к пониманию, что судьба каждого из нас уже от рождения (!) в большой степени запрограммирована – нашей историей, страстями наших предков, нашей культурой и даже (!) нашим климатом.

Не все принимают эти идеи. Одни согласны, что культурные и психологические особенности людей напрямую зависят от этнических особенностей. Многие политики и экономисты в СМИ, рассуждая о безобразиях русской жизни, любят щегольнуть научным словом «менталитет», которое словно освобождает от объяснений и долгих рассуждений. «Что тут поделаешь? – Менталитет». Так им легче сваливать вину за собственные ошибки на население и его «дикий менталитет».

Другие же убеждены, что национального характера в природе не существует, что национальное самосознание – нечто стыдное, устаревшее, немодное, что-то вроде атавизма, пережитка, от которого надо постараться избавиться, чтобы стать «гражданином мира».

Все это крайности воззрений людей не очень любопытных. Объяснять все странности русской жизни только «менталитетом», равно как и не замечать в упор национальные особенности разных народов, – значит обеднять нашу жизнь, запутывать, не давать перспективы. Предлагаю говорить о русской ментальности как интегральной характеристике русских людей, которые живут в русской культуре, имеют особый способ восприятия мира, свои жизненные ценности, свои особые формы бытового и социального поведения