Русские исторические женщины - [49]

Шведский король отвечал на это письмо бранью. Грозный шлет ему реплику:

«Что в твоей грамоте написано лаянье, на то ответ после. А теперь своим государским высокодостойнейшей чести величества обычаем подлинный ответ со смирением (!) даем: во-первых, ты пишешь свое имя впереди нашего – это непригоже, потому что нам цесарь римский брат и другие великие государи, а тебе им братом назваться невозможно, потому что шведская земля тех государств чести ниже. Ты говоришь, что шведская земля отчина отца твоего: так дай нам знать, чей сын отец твой Густав и как деда твоего звали и на королевстве был ли, и с которыми государями ему братство и дружба была, укажи нам это именно и грамоты пришли. То правда истинная, что ты мужичьего рода. Мы просили жены твоей Екатерины затем, что хотели отдать ее брату ее, польскому королю, а у него взять лифляндскую землю без крови; нам сказали, что ты умер, а детей после тебя не осталось: если б мы этой вашей лжи не поверили, то жены твоей и не просили. Мы тебя об этом подлинно известили; а много говорить об этом не нужно; жена твоя у тебя, никто ее не хватает. И так ты для одного слова жены своей крови много пролил напрасно, и вперед об этой безлепице говорить много не нужно, а станешь говорить, то мы тебя не будем слушать. А что ты нам писал о брате своем, Ерике, что мы для него с тобою воюем – так это смешно: брат твой Ерик нам не нужен; ведь мы к тебе ни с кем не приказывали и за него не заговаривали: ты безделье говоришь и пишешь, никто тебя не трогает с женою и с братом, ведайся себе с ними как хочешь. Спеси с нашей стороны никакой нет – писали мы по своему самодержавству, как пригоже… Если б у вас совершенное королевство было, то отцу твоему архиепископ и советники и вся земля в товарищах не были бы; послы не от одного отца твоего, не от всего королевства шведского, а отец твой в головах точно староста в волости… В прежних хрониках и летописцах писано, что с великим государем самодержцем Георгием-Ярославом на многих битвах бывали варяги, а варяги – немцы, и если его слушали, то его подданные были. А что просишь нашего титула и печати, хочешь нашего покорения – так это безумие: хотя бы ты назвался и всей вселенной государем, но кто ж тебя послушает!»

Это что называется – «ответ со смирением».

Тем сватовство на Екатерине и кончилось.

Между тем, пока продолжалось это оригинальное сватовство, а одновременно полемика на бумаге и война на деле с шведским королем, Грозный успел жениться во второй раз: второю супругою его была дочь пятигорского черкесского князя Темрюка, которая была крещена перед браком с московским царем, а в крещении нарекли се Мариею.

Это было в 1561 году.

Восемь лет жил Иван Васильевич с Марией Темрюковной; но современники ничего не сохранили вам о личности этой царицы-черкешенки и об отношениях ее к своему державному супругу. Известно только из слов самого царя, обращенных им к собору святителей перед вступлением Грозного в четвертый брак с Анною Колтовскою, что Мария-Черкешенка «вражьим коварством отравлена была», как в добродетельная Анастасия.

В 1571 году Грозный задумал жениться в третий раз.

«Подождав немало время (после смерти Марии Темрюковны), захотел я вступить в третий брак, с одной стороны для нужды телесной, с другой для детей, совершенного возраста не достигших, – говорил Иван Васильевич перед тем же собором святителей: – поэтому идти в монахи не мог; а без супружества в мире жить соблазнительно: избрал я себе невесту, Марфу, дочь Василия Собакина».

Слёдовательно, в избрании невесты снова должен был повториться тот же способ, какой употреблен был при избрании первой супруги царя, Анастасии Романовны Захарьиной-Кошкиной. Из нескольких тысяч русских девушек достойнейшею оказалась дочь новгородского купца Собакина, Марфа.

В невестах уже Марфа тяжко занемогла. Думали, что ее испортили родные тех девушек, княжон и боярышень, которых царь не избрал себе в супруги, ради красоты и достоинств купеческой дочери.

На этой свадьбе посаженным отцом был младший сын жениха-отца, царевич Федор Иванович, а старший сын, царевич Иван, был уже помолвлен женихом в это время.

«Но, – говорил впоследствии сам царь, – враг воздвиг ближних многих людей враждовать на царицу Марфу, и они отравили ее еще когда она была в девицах: я положил упование на всещедрое существо Божие и взял за себя царицу Марфу в надежде, что она исцелится; но была она за мною только две недели, и преставилась еще до разрешения девства. Я много скорбел и хотел облечься в иноческий образ, но, видя христианство распленяемо и погубляемо, детей несовершеннолетних, дерзнул вступить в четвертый брак».

Вот все, что известно об этой бедной девушке, погибшей потому, что она слишком высоко поднялась из простой купеческой семьи.

В начале 1572 года, т. е. через нисколько месяцев после смерти царицы-девушки Марфы Васильевны Собакиной, Грозный решился на четвертый брак, запрещенный церковью.

Созван был собор святителей – митрополит, архиепископы, епископы, архимандриты, игумены, которых царь смиренно молил о разрешении ему четвертого брачного союза. Избранная им невеста была Анна Колтовская.