Русские былины - [18]

    Во руки берет плеть шелковую,

    Поезжает на гору Сорочинскую;

    Посмотрел из кулака молодецкого,

    Увидел на поле чернизину,

    Поехал прямо на чернизину,

    Вскричал зычным, громким голосом:

    - Вор, собака, нахвальщина!

    Зачем нашу заставу проезжаешь,-

    Мне, атаману Илье Муромцу, челом не бьешь?

    Податаманью Добрыне Никитичу?

    Есаулу Алеше в казну не кладешь

    На всю нашу братью наборную?

    Услышал вор-нахвальщина зычен голос,

    Поворачивал нахвальщина добра коня,

    Попущал на Илью Муромца.

    Илья Муромец не удробился*.

    Съехался Илья с нахвальщиком:

    Впервые палками ударились,-

    У палок цевья** отломалися,

    Друг дружку не ранили;

    Саблями вострыми ударились,-

    Востры сабли приломалися,

    Друг дружку не ранили;

    Вострыми копьями кололись,-

    Друг дружку не ранили;

    Бились, дрались рукопашным боем,

    Бились, дрались день до вечера,

    С вечера бьются до полуночи,

    Со полуночи бьются до бела света.

    Махнет Илейко ручкой правою,-

    Поскользит у Илейка ножка левая,

    Пал Илья на сыру землю;

    Сел нахвальщина на белы груди,

    Вынимал чинжалищё булатное,

    Хочет вспороть груди белыя,

    Хочет закрыть очи ясныя,

    По плеч отсечь буйну голову.

    Еще стал нахвальщина наговаривать:

    - Старый ты старик, старый, матерый!

    Зачем ты ездишь на чисто поле?

    Будто некем тебе, старику, замениться?

    Ты поставил бы себе келейку

    При той путе - при дороженьке,

    Сбирал бы ты, старик, во келейку,

    Тут бы, старик, сыт-питанён был.

    Лежит Илья под богатырем,

    Говорит Илья таково слово:

    - Да неладно у святых отцёв написано,

    Не ладно у апостолов удумано,

    Написано было у святых отцёв,

    Удумано было у апостолов:

    "Не бывать Илье в чистом поле убитому",

    А теперь Илья под богатырем!

    Лежучи у Ильи втрое силы прибыло:

    Махнёт нахвальщику в белы груди,

    Вышибал выше дерева жарового,

    Пал нахвальщина на сыру землю,

    В сыру землю ушел допояс,

    Вскочил Илья на развы ноги,

    Сел нахвальщине на белы груди.

    Недосуг Илюхе много спрашивать,-

    Скоро спорол груди белыя,

    Скоро затырил очи ясныя,

    По плеч отсек буйну голову,

    Воткнул на копье на булатное,

    Повез на заставу богатырскую.

    Добрыня Никитич встречает Илью Муромца

    Со своей братьей приборною.

    Илья бросил голову о сыру землю,

    При своей братье похваляется:

    - Ездил во поле тридцать лет,-

    Экого чуда не наезживал!

ПРИМЕЧАНИЯ

Торока - ремни или мешок для привязывания позади седла.

Ископыть - яма от удара копытом или ком земли из-под копыта.

Чернизина - черное пятно.

Удробиться - сробеть, испугаться.

Цевьё - рукоять.

* * *

Заставы богатырские, как и дорожки прямоезжие, - тоже не просто поэтический вымысел, плод народной фантазии, а отражение вполне реальной исторической действительности. Именно такие богатырские заставы ограждали Русь от набегов со стороны Дикого поля, первыми принимали на себя удары косогов, хазар, печенегов, половцев, а позднее - яэыц незнаемых, были, по сути, военными крепостями, пограничными форпостами Руси. И так было не только во времена Киевской и докиевской Руси, но и в более отдаленные, когда в Приднепровье проходили оборонительные линии праславян и скифов. Трудно сказать, какой именно период отражен в данном былинном сюжете - древнейший или позднейший, Х - XII века или XIII-XIV. Но так происходит всегда при выражении эпической ситуции, повторяющейся в течение многих веков или тысячелетий. Это не исключение, а правило, одна из принципиальных особенностей эпического творчества и эпического сознания, по самой природе своей объемног о, охватывающего тысячелетние периоды исторического бытия народа.

Такая эпическая ситуация запечатлена и в былинном сюжете о бое Ильи Муромца с заезжим богатырем-нахвальщиком; ситуация, допускающая как конкретно-исторические, так и общие трактовки. Вполне конкретным и далеко не случайным является, например, упоминание в некоторых записях этой былины земли Жидовской и имени богатыря Жидовина. За этим кроется одна из драматических страниц в истории Киевской Руси, в течение нескольких веков противостоявшей Хазарии, правящая верхушка которой, как известно, исповедовала иудаизм. И русским богатырям, вне всякого сомнения, приходилось не раз сталкиваться с хазарскими богатырями (таков Ратмир в пушкинском "Руслане и Людмиле", а в самом эпосе - Михайло Козарин, то есть хазарии). Следовательно, время возникновения этого былинного сюжета вполне можно отнести к XI-XII векам, когда Хазария была одним из основных соперников Руси в При- черноморье и Приволжье.

Но это лишь одна из возможных трактовок, существуют и другие. В некоторых вариантах былины Илья Муромец встречается не просто с чужеземным богатырем-нахвальщиком, а со своим неузнанным" сыном Сокольником или Подсокольником, которого сверстники, как внебрачного, дразнят сколотлым. Эта версия сюжета дает основания для еще более далекого экскурса в историю, поскольку известно, что в скифские времена сколотами называли предков славян.

А это значит, что в русском эпосе сохранился сюжет древнейшей легенды или мифа о том, как славянский богатырь побывал на Золотых горах, где женился на Златыгорке (это имя жены Ильи Муромца сохранилось в былинах). И вот через много лет он встретился со своим неузнанным сыном Сокольником, приехавшим отомстить отцу за измену. Во время боя Илья Муромец по примете узнает своего сына.