Русская жизнь-цитаты-май-2017 - [8]

Сложилось несколько сцен действия: поле президентской кампании, поле переходного времени — перехода к постпутинской России. Наконец, поле претендентов, будущих субъектов. Долго они были в непонятных отношениях друг с другом — и вдруг стали сливаться.

Сценой действия остается президентская кампания, но та уже не закреплена за Путиным — хотя и предвещает чью-то победу. Триумфальный приз, который может оказаться в новых, невесть в чьих руках, разогревает протополитику 2017 года. Сегодня можно сказать, что к нам вернулась победа как ставка.

Сегодня вся конструкция режима исключает проигрыш — Путин якобы обладает вечным неразменным билетом на выигрыш. Режим в целом, с его медийными, финансовыми, нарративными и социологическими стимуляторами, сохранил знакомые контуры. Некоторые даже интенсифицированы — так бывает в терминальной фазе. Власти свирепеют. Но безотносительно всему растет угадываемый масштаб политической ставки, и он подстегивает поиск действий. Былой дефицит политики связан и с тем, что значимого приза не стало — все взял Путин. Пошла игра «на копеечку», неинтересная и опасная. Сегодня возникает запах большого куша.

Это полупризнано властью, угадывается в ее робости. Митинги и марши, с которыми ей технически легко справиться, приобретают — как было 26 марта и 14 мая — пафос близкого триумфа. Этим они отличны от многолюдных, депрессивных маршей 2012–13 годов. Запах чужого триумфа расслаивает систему. Одни прячутся и молчат, другие импровизируют — от зеленки в глаз Навальному до выдачи ему загранпаспорта.

В оппозиционной среде что-то проектировали всегда, хэппенинги бывали регулярно. Теперь критерием становится проектирование победы, а не просто «участие». Заводит именно это. Недостаток флешмоба Ходорковского «Надоел!» был тот, что он не «победоносен», а это уже архаика.

Путин теряет триумфальное лидерство, освобождая места для других, ранее неизвестных видов. Может ли его занять второй Путин? Конечно. Место свободно не только для ремейка 2000 года в исполнении Навального, а для неопределенного числа версий победы. Неважно, что люди еще не готовы отказаться от Путина — эту фазу они перейдут скачком по неожиданному для себя поводу. Так, образ вождя для Ленина подготовил «вождь революции» Александр Керенский. Место лидера свободно для новой победы — над Путиным или в союзе с ним? Неясно. Важней привкус победы на губах даже лояльных, недавно «своих» журналистов.

Навальный идет на победу, но не на выборах, которые пока для него закрыты — победу над выборами. Сегодня это приз для двоих, Путина и Навального — но ведь могут явиться другие.

Возможна ли еще сокрушительная моральная победа одного человека? И как такая победа может быть закреплена? В ХХ веке это бывало, но тогда победа Сахарова, Манделы была ограждена глобальными порядками. Чем подобная победа могла быть защищена сегодня? В России не осталось ничего автономного от субститутов власти. Все, на что может рассчитывать победитель — на защиту той же властью. А кто защитит нас от победителя?

Вопрос об инструментах борьбы — вопрос об их дефиците. Сетевые инструменты моментальны, нестойки и примитивны. Они лишь индикатор нехватки субститутов. Инструменты власти утрированно свирепы. Но «титушки» на улицах для государства — путь в никуда.

Навальный действует не безоглядно — он тихо ступает путинским коридором, не выходя за него. Ходорковский не в номинации Навального и сильно отстает, зато он вне коридора вообще. Он сохраняет фору, чтобы войти в игру на победу позже, на своих условиях. Когда Навальный в номинации признанного российского лидера выедет на Запад — в этой нише он столкнется с Ходорковским.

Тактика мирных наступлений известна и связана с расчетом на противоречия внутри истеблишмента. Вместо неистового натиска на режим, Навальный мягко в него проникает. Победа якобы заранее уже за ним, ему осталось занять свое место. Дискурс его радикален, но на деле примиренческий. Навальный красочно привлекает радикализмом, отнюдь не зовя на бой. Он говорит: глядите, как я иду на свое место (не уточняя, где оно), и вы ступайте за мной. Это известный в политике ход. Потом его можно развернуть по-всякому: то ли «грабь награбленное», то ли «расступись — раздавлю!». У него нет предварительной схемы. Он интуит, окруженный тактиками, из предложений которых сам интуитивно отбирает свой ход.

Успеху Навального должна способствовать отнюдь не его антикоррупционная пропаганда, довольно плоская, а некая непредвиденность. Он гончая победы, за которой интересно следить. Он поставщик наилучшего из зрелищ. Еще в середине 2000-х, перед одним из первых Русских маршей, малоизвестный яблочник Навальный предложил ради победы — присоединиться к нему. В идее марша 12 июня 2017 года та же матрица: я не атакую вашу силу — я в нее вступлю, и ваше mojo перетечет от вас ко мне!

Навальный пока что внутри 1%. Но неопопулистская волна — это опыт искусственности всех большинств. Те могут быть пересозданы и расширены в логике стартапа. Популистская техника позволяет буквально «приделать» к Навальному его большинство, которым он пока не обладает, в течение нескольких недель. Став «подавляющим», большинство Навального задним числом окажется и «моральным».