Русская трагедия - [11]
Отъезд наш приближался, и приятно было сознание снова увидеть мадам Жюли, дядю Жоржа, Колю, Тамару и Сашу. Но мысль об этом институте, о котором отец говорил как о строжайшем, нет-нет навертывалась и больно колола сердце. На Крещение отправились на станцию Помощная. Недалеко от нее находилась маленькая церковь. После бесконечно длившейся церковной службы отец Александр повел нас к себе закусить. Тетя Саша попросила его приехать к нам и отслужить напутственный молебен.
Уложились мы быстрее, чем думали, и в одно ясное морозное утро выехали на станцию. Да, это было действительно последнее Рождество, проведенное в родном гнезде, в кругу близких соседей, с деревенскими ребятами, с которыми связано все детство, с традиционными колядками, с пышной, только что срубленной елкой. Поездка в Петербург показалась бесконечной, хотя и совершалась в прекрасных условиях. Мы занимали с тетей Сашей просторное купе 1-го класса, отец помещался отдельно. Ходили обедать в ресторан, из окон которого я с любопытством следила за быстро мелькавшими пейзажами наших русских, необъятных просторов. Первые сутки мы проезжали по огромным равнинам украинских степей, покрытым белоснежным покрывалом. Иногда мелькали деревушки с неизменной церковью, блестевшей своим синим или золотым куполом с сияющим восьмиконечным крестом. Издали казалось, что он самостоятельно плавает в прозрачном воздухе. Попадались тоже обледеневшие реки и пруды. Иногда мы с тетей Сашей слезали на больших остановках и лакомились чаем с вкусными пирожками. Если отец случайно нас сопровождал, он выпивал рюмку водки с закуской. Он любил знакомиться с кем попало. Зазывал к себе в купе, и тогда разговоры длились часами. Конечно, в тот период всех интересовала политика. Провал нашей войны с Японией занимал все умы в те неприятные времена. Хотя я мало что понимала в этом сумбуре событий, но до меня долетали возмущенные критики нашего режима и общий пессимизм, неизбежный при обстановке бунтов и крупных беспорядков. С одной пересадкой на станции Синельниково, после двухсуточного путешествия, мы все же прибыли в Петербург. Было светлое морозное утро. На Николаевском вокзале нас встретил дядя Жорж в своих санях, нарядный, в конногвардейской форме, и красивый. Мы расположились в квартире на Литейном проспекте. Дядя Жорж и отец снимали ее вместе. Дом был в мавританском стиле, с двумя большими арками, и принадлежал некоему Мурузи>6. Там же я с радостью встретила мадам Жюли и маленьких кузенов. Но мне не пришлось долго попользоваться их присутствием, так как отец на другой же день отвез меня в институт.
Это учреждение находилось на Знаменской улице, 8. Хотя оно по своему расположению походило на одесское, но почему-то сразу мне показалось гораздо приятнее и проще. Нас встретил толстый, с бакенбардами, швейцар, прозвище которого было (как потом выяснилось) Дон Педро. Он поздоровался очень приветливо с отцом, мне улыбнулся и впустил нас в комнату, где стояли деревянные диваны и висел портрет Императрицы Марии Федоровны, попечительницы всех институтов. Он очень быстро вернулся и доложил, что начальница нас ждет. Ольга Михайловна Бутурлина оказалась очень степенной пожилой дамой. Разница ее внешности и обращения с Кандыбой была огромная. Во всем ее облике чувствовались печать векового дворянства и вместе с тем простое добродушие русской женщины. Расспросив довольно подробно отца обо мне, она поговорила со мной по-французски и похвалила мои знания. Затем сказала отцу, что она не сомневается, что я отлично справлюсь с шестым классом. Было решено также, что я буду брать уроки музыки у профессора Лаврова, преподающего также в консерватории. Отец заявил, что он готов полностью оплачивать мой пансион, чтобы оставить свободную вакансию для неимущей. «Да, вы об этом уже заявили в вашем письме, но это меня не касается, для этого у нас своя канцелярия». Затем она позвонила и при появлении горничной приказала ей вызвать классную даму шестого класса. Явилась очень некрасивая дама, вся в черном, и заговорила по-немецки с начальницей. Поздоровавшись с отцом и со мной, она велела мне следовать за ней. Путешествие по огромному длинному коридору не кончалось. Все же мы очутились в большом светлом классе, где сидело много девочек. Урока не было, но они все что-то учили, громко смеялись, и в воздухе стоял гул смешанных голосов. Классная дама заявила громко: «Вот, я вам привела новичка из Одессы, приласкайте ее, она никогда не бывала в Петербурге, она уроженка Украины». Затем она вышла. Девочки повскакали со своих мест и окружили меня. Все сразу задавали мне вопросы: «Как тебя зовут? Отчего ты из Одессы к нам приехала?» Когда я заговорила, они все покатились со смеху. Оказалось, что мой явный украинский акцент их всех рассмешил. Некоторые меня передразнивали. Я действительно заметила, что все они говорят иначе и их голоса звучали звонче и чище.
Распорядок дня, конечно, был такой же, как в Одессе. Вставали также в семь часов утра и мылись холодной водой. Спускались на молитву, и затем был утренний завтрак: чай с молоком и хлеб с маслом. Все мне показалось вкуснее, чем в Одессе. Когда появлялась Ольга Михайловна, мы также приседали и здоровались по-французски. Но она так приветливо и весело отвечала, к некоторым подходила, задавала вопросы и гладила их по голове. Чувствовались простота и ласка в обращении. Я сразу же подружилась с очень приятной блондинкой Леночкой Матушевской и с другой, очень крупной девицей, Женей Мезенцовой. Обе они хорошо пели и участвовали в церковном хоре. Леночка позднее была регентшей этого хора. Наша церковь находилась на третьем этаже, над дортуарами. Мы ее посещали по субботам и воскресеньям, а также во все церковные праздники. Время Великого поста осталось в памяти как «хождение по мукам». На четвертой и на Страстной неделе мы ходили в церковь два раза в день. Службы были бесконечно длинные, и присесть не полагалось. Иногда выносили упавших в обморок. Но, однако, этого требовала наша православная религия, и надо было ей подчиняться. Нас отпускали на пасхальные каникулы обыкновенно на Страстной неделе.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
В настоящем труде предпринята первая в отечественной исторической науке попытка комплексного анализа более чем пятидесятилетнего опыта военно-окружной организации дореволюционной российской армии – опыта сложного и не прямолинейного. Возникнув в ходе военных реформ Д.А. Милютина, после поражения России в Крымской войне, военные округа стали становым хребтом организации армии мирного времени. На случай войны приграничные округа представляли собой готовые полевые армии, а тыловые становились ресурсной базой воюющей армии, готовя ей людское пополнение и снабжая всем необходимым.
Вниманию читателей предлагается книга известного историка Е.А Глущенко, посвященная завоеванию и преобразованиям Средней Азии, на территории которой было образовано Туркестанское генерал-губернаторство Российской империи. Автором подробно описаны процессы присоединения к России регионов, сложившихся вокруг таких городов, как Ташкент, Самарканд, Бухара, Хива, Коканд, Геок-Тепе и др., и последующая их цивилизация. В книге представлено участие в этих процессах российских императоров, в первую очередь Александра II, приводится галерея видных российских военных и административно-хозяйственных деятелей.Представляемый читателям труд в определенной степени является ответом на вызов со стороны историков независимых государств, в первую очередь Узбекистана, «труды» которых непрофессиональны, зачастую фальсифицированы и отличаются неприятием очевидных фактов.
Книга посвящена жизни и деятельности генерал-майора Михаила Гордеевича Дроздовского (1881–1919). В книге детально представлен сложный процесс образования российского офицерства, его боевого крещения во время Японской войны и на фронтах Первой мировой войны. Автором подробно описан развал Румынского фронта в 1917 — начале 191 о г. и действия М. Г. Дроздовского по восстановлению первых боеспособных частей Белой армии, а также воссозданию ее духа. Дроздовскому пришлось недолго повоевать: раненый, он умер 1 января 1919 г.
Книга доктора исторических наук, профессора Н.А. Троицкого посвящена выдающемуся русскому военному и государственному деятелю, представителю одного из древних и блистательных родов Российской империи светлейшему князю Михаилу Илларионовичу Голенищеву-Кутузову-Смоленскому.Герой всех русско-турецких войн второй половины XVIII — начала XIX века, названный Спасителем Отечества во время Отечественной войны 1812 года, генерал-фельдмаршал, кавалер всех российских орденов, он снискал себе неувядаемую славу не только на военном, но и на гражданском и дипломатическом поприщах.Книга, однако, представляет Кутузова не с утвердившихся в последние десятилетия исключительно панегирических позиций.