Русская судьба - [3]

Отец занимался овцеводством в 1911-12 годах, но после переселения на Кугульту он перешел на земледелие и скотоводство. Гурты скота и табуны лошадей держались на Маныче, где он вместе со своими братьями арендовал пастбище. На Кугульте он держал лишь около 200 овец для выделки каракуля. Дела шли отлично, и к 1916 году все долги были выплачены.

Еще в 1913 году отец купил автомобиль, который был выпущен на Русско-Балтийском заводе в Риге (во время войны этот завод был переведен в Тверь). Автомобили этой марки были построены очень прочно и по своим качествам не уступали немецким «Мерседес-Бенц». Они были надежней, чем немецкий «НГ» или американский «Пульман», который был у Сергея Озерова, нашего соседа. В 1912 году дядя Никита ездил в Европу и купил в Германии мощный трактор, который мог тянуть несколько сноповязалок и несколько плугов. Вместе с трактором дядя купил и автомобиль марки «НГ».

Самое горячее время в хозяйстве начиналось весной, когда вспахивалась земля под яровые. Потом приходило время покоса трав на лугах, затем шел покос пшеницы, ячменя. В августе и сентябре шла молотьба. На участке обыкновенно работало около семи молотилок, каждая из которых обслуживалась пятьюдесятью рабочими — мужчинами и женщинами. Рабочих кормили четыре раза в день. В субботу с рабочими рассчитывались и развозили их по домам, в соседние села за 40–50 верст.

В эти месяцы родители спали мало — уже в 4 часа утра они были на ногах. Даша и я помогали в хозяйстве, в частности, взвешивали пшеницу. Главным управляющим у нас был Дмитрий Громанов, а его племянник, Михаил Чернов, был ключником. У него были ключи от всех амбаров и мастерских и его обязанностью было все открывать, выдавать, что надо, для работы и заботиться о том, чтобы все было вовремя закрыто. Он также вел учет всего, что поступало в амбары и вечером давал отчет отцу.

Просто удивительно, как отец успевал вести все это большое дело, имея в помощь только управляющего, конторщика, и нас, детей, в летние месяцы. Однако, все было в полном порядке. Жалование рабочим выплачивалось вовремя (в летние месяцы рабочих бывало до 400 человек), велся точный учет зерна, поступавшего в закрома элеватора, учет скота и количества приплода. Управляющий Дмитрий был незаменимым помощником. Человек простой и толковый, он превосходно разбирался в хозяйственных вопросах и умел обращаться с людьми. Со своей стороны, рабочие его уважали как своего человека, крестьянина из села Медвежьего.

При всех хозяйственных заботах, в усадьбе всегда было шумно и радостно благодаря детям. Сестре Тане к тому времени уже исполнился 21 год, она была в стороне от нас и вскоре вышла замуж за Гришу Варварова, торговца из Мелитополя. Даша и я были подростками, и по возрасту подходили друг к другу. Лиза была еще совсем девчонкой, Ларочка и Шура были малышами.

Каждое лето к нам приезжали гости. Месяц, а то и больше, проводил у нас папин приятель, судья окружного суда в Ставрополе, Сергей Яковлевич Скляров. Примерно на неделю наведывалась и его жена. У Даши летом бывали ее подруги, у меня мои друзья: Алексей Каплан, Каракаш, Костанди, Павел Будилов. Приезжала и семья Тамаровых, у которых я позже жил в Ставрополе. Кроме того, у нас часто бывали двоюродные братья Миша и Вася, Вася Хмелевесный из Мелитополя и двоюродные сестры по маминой линии из Белой Глины. Вся эта компания создавала шум и веселье, особенно, когда работа прекращалась и наступали дивные, летние вечера.

Днем каждый из гостей занимался чем хотел. Можно было ловить рыбу в Кугульте или просто бродить по над рекой, наслаждаясь природой. Горожанам было интересно наблюдать за уборкой и молотьбой хлеба. Добраться до поля, где косили или молотили пшеницу, было просто, так как все время ходили подводы, доставлявшие продукты для рабочих и привозившие с молотилок зерно.

К концу лета гости уезжали в город. Их обильно снабжали копченой ветчиной, салом, коровьим маслом, цыплятами, всяким вареньем и соленьем. Чтобы возить в город нас, детей, существовал специальный крытый фургон, со стеклянными окошками в дверях. В нем могло поместится человек двенадцать, но обыкновенно ездили только Даша, Лиза, я, кучер и иногда отец. Кроме пассажиров, в фургон грузились продукты, которые мы везли для наших квартирных хозяев. Даже зимой в фургоне было тепло. Каждый из нас бывал одет в специальную дорожную шубу и валенки, в которых мы чувствовали себя превосходно.

Если не было большого багажа, мы ехали до станции Изобильной, примерно в 80 верстах от нас, а оттуда поездом до Ставрополя. На полпути до станции мы останавливались покормить лошадей и размяться у Михаила Архиповича Кордубана в селе Безопасном, где у него была мельница и участок земли.

Если мы ехали прямо в Ставрополь (примерно 150 верст), то останавливались в селе Терновки. Там нас всегда радушно принимали в большой, патриархальной крестьянской семье. Она состояла из отца, крепкого старика, белого как лунь, его жены, подвижной, прочной, вечно занятой старушки, и четырех сыновей, трое из которых- были женаты и имели своих детей. Две дочери были замужем и жили отдельно, но младшая дочь и младший сын жили вместе с семьей; всего в ней было человек двадцать.