Русская сила графа Соколова - [6]

— А я знаю. Ты сначала открыл замок своим ключом, а уж потом засунул отмычку и отломил бородку.

Сторож упрямо помотал головой:

— Не могу знать! Не отламывал…

— Если воры влезли за чудотворной иконой, то зачем им понадобилось валить на пол книги и снимать со стен все иконы подряд?

— Не могу знать, сейчас умереть! Фулиганили, потому как жулики.

— Если бы ты служил в полиции, то хорошо бы знал, что неопытные похитители того, что сами охраняют, часто делают этот и подобные трюки. Например, измыслив кражу, злоумышленник хочет очевидней доказать, что сюда действительно забирались воры. С этой целью он с наивностью ребенка разбрасывает предметы и вообще производит беспорядок, какой не сделает ни один вор. Все это ты повторил в церкви. Признавайся, облегчи свою судьбу: где чудотворная икона Смоленской Божией Матери?

Сторож долго сопел, вздыхал и, наконец, выдавил:

— Не могу знать! Только на меня мораль пущаете…

Соколов рукой поднял за подбородок голову сторожа, сурово резанул его взглядом и строго сказал:

— Северное сияние любишь?

— Не могу знать…

Соколов изумился:

— Не знаешь?! Это большое упущение в твоей скудной жизни. Что делать, придется за казенный счет командировать тебя. Поедешь в Нерчинск любоваться красотою северного неба, а заодно кандалами бренчать и тачку катать.

В Багажном отделении

В это время полицейский, делавший обыск, протянул Соколову два рубля мелочью и почтовую квитанцию:

— Спрятаны были, ваше сиятельство, под бумажкой в поставце!

Соколов взглянул на квитанцию, широко улыбнулся:

— Надо же, Фаддей, ты получаешь трешник в месяц, а своему братцу Ивану Огрызкову в деревню Хлюстово Вологодской губернии отправляешь денежный перевод — сто рублей. Деньги не шуточные! И чтобы никто из знакомых не узнал о переводе, нарочно едешь в Казань. А нам говорил, что тебе брат помогает.

Полицмейстер радостно хлопнул в ладоши:

— Вот, любезный воришка, ты и попался!

Сторож прогундосил:

— Сейчас умереть, ничего не знаю!

Полицмейстер возмутился:

— Ну, Огрызков, ты глупец и нахал! Тебя приперли к стене, а ты свое долдонишь: «Не знаю, не знаю…»

— Я деньги на дороге нашел — сто пятьдесят рублей.

— Сказки будешь рассказывать, лежа на нарах! — в тон гению сыска сказал полицмейстер. Вопросительно посмотрел на Соколова: — Куда его?

— В Ниццу, под пальмы на Лазурное побережье!

Полицмейстер расхохотался:

— В кутузку подлеца!

— Разумеется!

— А тут мы устроим основательный обыск, я пришлю полицейских…

— Бесполезно! Коли гужуется вовсю, стало быть, икону отдал, деньги получил. Похоже, что и впрямь сто пятьдесят рублей отвалили этому святотатцу.

Полицейский достал из кармана веревку, проворчал на сторожа:

— Повернись спиной, спеленаю тебя нежно, как младенца!

Полицмейстер махнул рукой:

— Не надо! Засунь его в багажник, а шину оттуда переложи в салон, на заднее сиденье. — Просяще посмотрел на Соколова: — Аполлинарий Николаевич, вы позволите вас пересадить вперед?

(Замечу, что более комфортными считались места на заднем сиденье.)

Соколов отвечал:

— Конечно, Алексей Иванович!

Полицейские стали запихивать несчастного в багажник.

Соколов решил сделать последнюю попытку:

— Признавайся, Фаддей, кому отдал икону? Скажи правду, тогда хоть и выпорю, зато отпущу на все четыре стороны…

Сторож тупо помотал головой:

— Воля ваша, только не могу знать!

Соколов не сдержался:

— Ну и болван! Неужели ты думаешь, что я не найду икону? Нет, право, башка твоя пустая.

Сторож ничего не ответил, лишь перекрестился и безропотно залез в полукруглый ящик, подтянул колени к груди.

Снаружи багажник закрыли висячим замком.

Нескромные мечты

Когда отъезжали от монастырских ворот, подлетела на всем скаку коляска, запряженная парой. Из нее выскочил полицейский поручик. Он вытянулся перед полицмейстером:

— Господин полковник, вам пакет от Михаила Васильевича!

Полицмейстер разломил сургучную печать, вытащил прямоугольный плотный лист. Прочитал и с улыбкой обратился к Соколову:

— Наш губернатор Михаил Васильевич Стрижевский приглашает вас, Аполлинарий Николаевич, на званый ужин по поводу вашего прибытия! Ужин имеет быть в ресторане «Славянский базар», что на Большой Проломной улице. — Мечтательно потянулся. — Ух, гульнем нынче во всю ширь!

Как всякий приличный полицейский, он любил выпить в хорошей компании.

* * *

Вечером в «Славянском базаре» было весело, шумно, пьяно. Губернатором оказался полный здоровья, корпулентный генерал. Он приказал никого посторонних в зал и кабинеты не впускать. Зато высший свет Казани блистал во всей своей красе.

С румяного лица губернатора не сходила улыбка.

Вместе с Соколовым он стоял около входных дверей в зал и знакомил знатного гостя:

— Аполлинарий Николаевич, позвольте представить вам — камергер, действительный статский советник Сергей Сергеевич Толстой с супругою. Сергей Сергеевич — губернский предводитель дворянства.

Почтенный муж в лентах и звездах, сиявший громадной лысиной, важно наклонял голову:

— Очень рад…

— Председатель губернской земской управы Петр Иванович Геркен с супругою… Управляющий казенной палатой действительный статский советник Карл Александрович Штенгер с супругою… Инспектор тюремного отделения действительный статский советник Александр Никитич Рябчиков без супруги…