Русская сатирическая сказка в записях середины XIX — начала XX века - [80]

— Будь ты, — говорят, — нашим судьей!

Сом послал за ершом — добрым человеком и говорит:

— Ерш, добрый человек! Почему ты нашим озером завладел?

— Потому, — говорит, — я вашим озером завладел, что ваше озеро Ростовское горело с низу и до верху, с Петрова дня и до Ильина дня, выгорело оно с низу и до верху и запустело.

— Не во век, — говорит рыба-сом, — наше озеро не гарывало! Есть ли у тебя в том свидетели, московские крепости, письменные граматы?

— Есть у меня в том свидетели и московские крепости, письменные граматы: сорога-рыба на пожаре была, глаза запалила, и понынче у нее красны.

И посылает сом-рыба за сорогой-рыбой. Стрелец-боец, карась палач, две горсти мелких молей, туды же понятых, зовут сорогу-рыбу:

— Сорога-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом пред свое величество.

Сорога-рыба, не дошедчи рыбы-сом, кланялась. И говорит ей сом:

— Здравствуй, сорога-рыба, вдова честная! Гарывало ли наше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?

— Не во век-то, — говорит сорога-рыба, — не гарывало наше озеро!

Говорит сом-рыба:

— Слышишь, ерш, добрый человек! Сорога-рыба в глаза обвинила.

А сорога-рыба тут же примолвила:

— Кто ерша знает да ведает, тот без хлеба обедает!

Ерш не унывает, на бога уповает:

— Есть же у меня, — говорит, — в том свидетели и московские крепости, письменные граматы: окунь-рыба на пожаре был, головешки носил, и понынче у него крылья красны.

Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких молей, туды же понятых (это государские посыльщики), приходят и говорят:

— Окунь-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом пред свое величество.

И приходит окунь-рыба. Говорит ему сом-рыба:

— Скажи, окунь-рыба, гарывало ли наше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?

— Не во век-то, — говорит, — наше озеро не гарывало! Кто ерша знает да ведает, тот без хлеба обедает!

Ерш не унывает, на бога уповает, говорит сом-рыбе:

— Есть же у меня в том свидетели и московские крепости, письменные граматы: щука-рыба, вдова честная, притом не мотыга, скажет истинную правду. Она на пожаре была, головешки носила и понынче черна.

Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких молей, туда же понятых (это государские посыльщики), приходят и говорят:

— Щука-рыба! Зовет рыба-сом с большим усом пред свое величество.

Щука-рыба, не дошедчи рыбы-сом, кланялась:

— Здравствуй, ваше величество!

— Здравствуй, щука-рыба, вдова честная, притом же ты и не мотыга! — говорит сом, — гарывало ли наше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?

Щука-рыба отвечает:

— Не во век-то не гарывало наше озеро Ростовское! Кто ерша знает да ведает, тот всегда без хлеба обедает!

Ерш не унывает, а на бога уповает:

— Есть же, — говорит, — у меня в том свидетели и московские крепости, письменные граматы: налим-рыба на пожаре был, головешки носил, и понынче он черен.

Стрелец-боец, карась-палач, две горстки мелких молей, туды же понятых (это государские посыльщики), приходят к налим-рыбе и говорят:

— Налим-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом пред свое величество.

— Ах, братцы! Нате вам гривну на труды и на волокиту; у меня губы толстые, брюхо большое, в городе не бывал, пред судьям не стаивал, говорить не умею, кланяться право не могу!

Эти государские посыльщики пошли домой; тут поймали ерша и посадили его в петлю.

По ершовым-то молитвам бог дал дождь да слякоть. Ерш из петли-то да и выскочил; пошел он в Кубенское озеро, из Кубенского озера в Трос-реку, из Трос-реки в Кам-реку. В Кам-реке идут щука да осетр.

— Куда вас чорт понес? — говорит им ерш.

Услыхали рыбаки ершов голос тонкой и начали ерша ловить. Изловили ерша, ершишко-кропачишко, ершишко-пагубнишко! Пришел Бродька — бросил ерша в лодку, пришел Петрушка — бросил ерша в плетушку:

— Наварю, — говорит, — ухи, да и скушаю.

Тут и смерть ершова!

В приведенном устном варианте пересказ этой старинной повести слит с известным с XVII века рифмованным прибауточным рассказом о том, как ловили в реке ерша, как готовили из него уху и делили его. Весь этот рассказ построен на игре рифмами к собственным именам, поэтому в вариантах он то разрастается, то сокращается, в зависимости от уменья рассказчика нанизывать такие рифмованные сочетания. Приводим для образца один из таких вариантов по лубочному тексту конца XVIII века:

Послали миром Першу, велели заложить вершу.

Пришел Богдан, ерша бог дал.

Пришел Устин, ерша упустил.

Пришел Иван, опять ерша поимал.

Пришел Потап, стал ерша топтать.

Пришел Давыд, стал ерша давить.

Пришел сусед, бросил ерша в сусек.

Пришел Антроп, повесил ерша во строп.

Пришел Лазарь, по ерша слазил.

Пришел Назар, понес ерша на базар: ныне дороги.

Пришел Костентин, дает за ерша шесть алтын: уступи, Назар!

Пришел Мартын, дает Костентину барыша алтын.

Пришел Анос и даром ерша унес.

Пришел Конон, сустиг на коне.

Пришел Павел, котел наставил.

Пришел Ерема, принес дров беремя.

Пришел Селиван, воды в котел наливал.

Пришел Обросим, ерша в котел бросил: пусть попреет, к ужину поспеет.

Пришел Перша, посыпал перцу.

Пришел Лука, покрошил луку.

Пришел Сава, положил полтора пуда коровьего сала.

Пришел Глеб, принес хлеб.

Пришел Пахом, хлеба напахал.

Пришел Логин, принес ложек.