Русская поэзия XIX века, том 1 - [7]

Пред нашими орлами;

Да сеет, нам предтеча в бой,

Погибель над врагами;

Наполним кубок! меч во длань!

Внимай нам, вечный мститель!

За гибель — гибель, брань — за брань,

И казнь тебе, губитель!

Воины

Наполним кубок! меч во длань!

Внимай нам, вечный мститель!

За гибель — гибель, брань — за брань!

И казнь тебе, губитель!

Певец

Отчизне кубок сей, друзья!

Страна, где мы впервые

Вкусили сладость бытия,

Поля, холмы родные,

Родного неба милый свет,

Знакомые потоки,

Златые игры первых лет

И первых лет уроки,

Что вашу прелесть заменит?

О родина святая,

Какое сердце не дрожит,

Тебя благословляя?

Там все — там родных милый дом;

Там наши жены, чада;

О нас их слезы пред творцом;

Мы жизни их ограда;

Там девы — прелесть наших дней,

И сонм друзей бесценный,

И царский трон, и прах царей,

И предков прах священный.

За них, друзья, всю нашу кровь!

На вражьи грянем силы;

Да в чадах к родине любовь

Зажгут отцов могилы.

Воины

За них, за них всю нашу кровь!

На вражьи грянем силы;

Да в чадах к родине любовь

Зажгут отцов могилы.

Певец

Тебе сей кубок, русский царь!

Цвети твоя держава;

Священный трон твой нам алтарь;

Пред ним обет наш: слава.

Не изменим; мы от отцов

Прияли верность с кровью;

О царь, здесь сонм твоих сынов,

К тебе горим любовью;

Наш каждый ратник славянин;

Все долгу здесь послушны;

Бежит предатель сих дружин,

И чужд им малодушный.

Воины

Не изменим; мы от отцов

Прияли верность с кровью;

О царь, здесь сонм твоих сынов,

К тебе горим любовью.

Рыцарь перед замком.　

Фронтиспис из книги В. А. Жуковский Баллады ч I

1831 г.　

Гравюра И. В. Чесского с оригинала К. А. Зеленцова.

Певец

Сей кубок ратным и вождям!

В шатрах, на поле чести,

И жизнь и смерть — все пополам;

Там дружество без лести,

Решимость, правда, простота,

И нравов не притворство,

И смелость — бранных красота,

И твердость, и покорство.

Друзья, мы чужды низких уз;

К венцам стезею правой!

Опасность — твердый наш союз;

Одной пылаем славой.

Тот наш, кто первый в бой летит

На гибель супостата,

Кто слабость падшего щадит

И грозно мстит за брата;

Он взором жизнь дает полкам;

Он махом мощной длани

Их мчит во сретенье врагам,

В средину шумной брани!

Ему веселье битвы глас,

Спокоен под громами?

Он свой последний видит час

Бесстрашными очами.

Хвала тебе, наш бодрый вождь^{22},

Герой под сединами!

Как юный ратник, вихрь, и дождь,

И труд он делит с нами.

О, сколь с израненным челом^{23}

Пред строем он прекрасен!

И сколь он хладен пред врагом

И сколь врагу ужасен!

О диво! се орел пронзил

Над ним небес равнины^{24}…

Могущий вождь главу склонил;

Ура! кричат дружины.

Лети ко прадедам, орел,

Пророком славной мести!

Мы тверды: вождь наш перешел

Путь гибели и чести;

С ним опыт, сын труда и лет;

Он бодр и с сединою;

Ему знаком победы след…

Доверенность к герою!

Нет, други, нет! не предана

Москва на расхищенье;

Там стены!.. в россах вся она;

Мы здесь — и бог наш мщенье.

Хвала сподвижникам-вождям!

Ермолов, витязь юный^{25},

Ты ратным брат, ты жизнь полкам,

И страх твои перуны.

Раевский, слава наших дней^{26},

Хвала! перед рядами

Он первый грудь против мечей

С отважными сынами^{27}.

Наш Милорадович, хвала!^{28}

Где он промчался с бранью.

Там, мнится, смерть сама прошла

С губительною дланью.

Наш Витгенштейн^{29}, вождь-герой,

Петрополя спаситель,

Хвала!.. Он щит стране родной,

Он хищных истребитель.

О, сколь величественный вид,

Когда перед рядами,

Один, склонясь на твердый щит,

Он грозными очами

Блюдет противников полки,

Им гибель устрояет

И вдруг… движением руки

Их сонмы рассыпает.

Хвала тебе, славян любовь,

Наш Коновницын смелый!..^{30}

Ничто ему толпы врагов,

Ничто мечи и стрелы;

Пред ним, за ним перун гремит,

И пышет пламень боя…

Он весел, он на гибель зрит

С спокойствием героя;

Себя забыл… одним врагам

Готовит истребленье;

Пример и ратным и вождям

И смелым удивленье.

Хвала, наш Вихорь-атаман;

Вождь невредимых, Платов!^{31}

Твой очарованный аркан

Гроза для супостатов.

Орлом шумишь по облакам,

По полю волком рыщешь,

Летаешь страхом в тыл врагам,

Бедой им в уши свищешь;

Они лишь к лесу — ожил лес,

Деревья сыплют стрелы;

Они лишь к мосту — мост исчез;

Лишь к селам — пышут селы.

Хвала, наш Нестор-Бенингсон!^{32}

И вождь, и муж совета,

Блюдет врагов не дремля он,

Как змей орел с полета.

Хвала, наш Остерман^{33}-герой,

В час битвы ратник смелый!

И Тормасов, летящий в бой,

Как юноша веселый!

И Багговут, среди громов,

Средь копий безмятежный!

И Дохтуров, гроза врагов,

К победе вождь надежный!

Наш твердый Воронцов, хвала!

О други, сколь смутилась

Вся рать славян, когда стрела

В бесстрашного вонзилась^{34};

Когда, полмертв, окровавлен,

С потухшими очами,

Он на щите был изнесен

За ратный строй друзьями.

Смотрите… язвой роковой

К постеле пригвожденный,

Он страждет, братскою толпой

Увечных окруженный.

Ему возглавье — бранный щит;

Незыблемый в мученье,

Он с ясным взором говорит:

«Друзья, бедам презренье!»

И в их сердцах героя речь

Веселье пробуждает,

И, оживясь, до полы меч

Рука их обнажает.

Спеши ж, о витязь наш! воспрянь;

Уж ангел истребленья

Горе подъял ужасну длань,

И близок час отмщенья.

Хвала, Щербатов, вождь младой!

Среди грозы военной,

Друзья, он сетует душой

О трате незабвенной^{35}.

О витязь, ободрись… она

Твой спутник невидимый,

И ею свыше знамена

Дружин твоих хранимы.

Любви и скорби оживить

Твои для мщенья силы?