Русская поэзия XIX века, том 1 - [114]

Шрифт

Интервал

Так меня и не заманишь.

Полно, царь, хитрить, мудрить

Да Ивана проводить!»

Царь, затрясши бородою:

«Что? рядиться мне с тобою! —

Закричал он. — Но смотри!

Если ты в рассвет зари

Не исполнишь повеленье, —

Я отдам тебя в мученье,

Прикажу тебя пытать,

По кусочкам разрывать.

Вон отсюда, болесть злая!»

Тут Иванушка, рыдая,

Поплелся на сеновал,

Где конек его лежал.

«Что, Иванушка, не весел?

Что головушку повесил? —

Говорит ему конек. —

Чай, наш старый женишок

Снова выкинул затею?»

Пал Иван к коньку на шею,

Обнимал и целовал.

«Ох, беда, конек! — сказал. —

Царь вконец меня сбывает;

Сам подумай, заставляет

Искупаться мне в котлах,

В молоке и двух водах:

Как в одной воде студеной,

А в другой воде вареной,

Молоко, слышь, кипяток».

Говорит ему конек:

«Вот уж служба так уж служба!

Тут нужна моя вся дружба.

Как же к слову не сказать:

Лучше б нам пера не брать;

От него-то, от злодея,

Столько бед тебе на шею…

Ну, не плачь же, бог с тобой!

Сладим как-нибудь с бедой.

И скорее сам я сгину,

Чем тебя, Иван, покину.

Слушай: завтра на заре

В те поры, как на дворе

Ты разденешься, как должно,

Ты скажи царю: «Не можно ль,

Ваша милость, приказать

Горбунка ко мне послать,

Чтоб в последни с ним проститься».

Царь на это согласится.

Вот как я хвостом махну,

В те котлы мордой макну,

На тебя два раза прысну,

Громким посвистом присвисну,

Ты, смотри же, не зевай:

В молоко сперва ныряй,

Тут в котел с водой вареной,

А оттудова в студеной.

А теперича молись

Да спокойно спать ложись».

На другой день, утром рано,

Разбудил конек Ивана:

«Эй, хозяин, полно спать!

Время службу исполнять».

Тут Ванюша почесался,

Потянулся и поднялся,

Помолился на забор

И пошел к царю во двор.

Там котлы уже кипели;

Подле них рядком сидели

Кучера, и повара,

И служители двора;

Дров усердно прибавляли,

Об Иване толковали

Втихомолку меж собой

И смеялися порой.

Вот и двери растворились;

Царь с царицей появились

И готовились с крыльца

Посмотреть на удальца.

«Ну, Ванюша, раздевайся

И в котлах, брат, покупайся!» —

Царь Ивану закричал.

Тут Иван одежду снял,

Ничего не отвечая.

А царица молодая,

Чтоб не видеть наготу,

Завернулася в фату.

Вот Иван к котлам поднялся,

Глянул в них — и зачесался.

«Что же ты, Ванюша, стал? —

Царь опять ему вскричал. —

Исполняй-ка, брат, что должно!»

Говорит Иван: «Не можно ль,

Ваша милость, приказать

Горбунка ко мне послать.

Я в последни б с ним простился».

Царь, подумав, согласился

И изволил приказать

Горбунка к нему послать.

Тут слуга конька приводит

И к сторонке сам отходит.

Вот конек хвостом махнул,

В те котлы мордой макнул,

На Ивана дважды прыснул,

Громким посвистом присвиснул.

На конька Иван взглянул

И в котел тотчас нырнул,

Тут в другой, там в третий тоже,

И такой он стал пригожий —

Что ни в сказке не сказать,

Ни пером не написать!

Вот он в платье нарядился,

Царь-девице поклонился,

Осмотрелся, подбодрясь,

С важным видом, будто князь.

«Эко диво! — все кричали. —

Мы и слыхом не слыхали,

Чтобы льзя похорошеть!»

Царь велел себя раздеть,

Два раза перекрестился, —

Бух в котел — и там сварился!

Царь-девица тут встает,

Знак к молчанью подает,

Покрывало поднимает

И к прислужникам вещает:

«Царь велел вам долго жить!

Я хочу царицей быть.

Люба ль я вам? отвечайте!

Если люба, то признайте

Володетелем всего —

И супруга моего!»

Тут царица замолчала,

На Ивана показала.

«Люба, люба! — все кричат. —

За тебя хоть в самый ад!

Твоего ради талана

Признаем царя Ивана!»

Царь царицу тут берет,

В церковь божию ведет,

И с невестой молодою

Он обходит вкруг налою.

Пушки с крепости палят;

В трубы кованы трубят;

Все подвалы отворяют,

Бочки с фряжским выставляют,

И, напившися, народ

Что есть мочушки дерет:

«Здравствуй, царь наш со царицей!

С распрекрасной Царь-девицей!»

Во дворце же пир горой;

Вина льются там рекой;

За дубовыми столами

Пьют бояре со князьями,

Сердцу любо! Я там был,

Мед, вино и пиво пил;

По усам хоть и бежало,

В рот ни капли не попало.

_>1834

Крестьянский мальчик с топором и лыком.

Литография А. В. Тыранова с оригинала А. Г. Венецианова.

1820-е годы.

Государственный музей А. С. Пушкина. Москва.

К. Аксаков

^>{616}

«Ангел светлый, ангел милый!..»

Ангел светлый, ангел милый!

Ты зовешь, манишь меня —

За тобою, легкокрылый,

Унесусь далеко я!

Ты напевы райских песен

Рассыпаешь надо мной;

Ты поешь: мой мир чудесен,

Улетим туда со мной!..

Дух надежды, дух прелестный,

Я знавал тебя, знавал:

Ты когда-то, гость небесный,

Сон младенца навещал.

Ты поешь, и это пенье

Наполняет душу мне:

В ней тоска, в ней сожаленье

По далекой стороне.

_>1835

«Мой Марихен так уж мал, так уж малююю»

^>{617}