Русская печь. Багеты, карнизы, рамы...("Сделай сам" №2∙1996) - [21]

Горячую едят ложками, холодную — макая хлебом.

Дежень. В чашку с кислым молоком подмешивают толокно до желаемой густоты, кладут сверху большую ложку сметаны и едят. Иногда взамен сметаны берут свежее, «пресное» молоко.

Сушилка, баня, лекарня

Ближе к осени и все холода русская печь работает как сушилка. В это время года в северной да и в срединной России по большей части стоит ненастье, разбухают от дождей дороги, кажется, будто сырость пропитала все на свете. Но прятаться от непогоды (считалось: нежиться) некогда. Тем более не до того было, когда на гумне под навесом в ожидании крестьянских рук скапливались свежеубранные снопы хлеба, лен, необмолоченный подсолнечник.

Самое сырое хозяин, раскинув на противни, просушивал в сухом воздухе протопленной, но еще не остывшей печи. Остальное зерно — ржаное, пшеничное, ячменное, овсяное — доводили до ума, рассыпав на теплой лежанке.

Немного раньше, до косьбы, начиная с цветения хлебов, вели сушку лесного урожая. По нескольку раз на дню из дома в лес снуют в эту пору ребятня и свободные от полевых работ взрослые. Несут оттуда полные берестяные лукошки ягод, позднее — корзины диких яблок, груш, хмеля, орехов. А вскоре наступает грибная пора. И после того как пройдет колосовик, полезет основной гриб, белый, «дорогой», выводя на поляны многочисленную свою челядь. И тут никакой посуды не хватает — вяжут ношу в фартуки, рубахи, головные платки. Дома же, перебрав грибы начисто, самые крупные режут и нанизывают на бечевку — сушить в печке. Так и стоит в избе то яблочный и ягодный, то грибной, то хлебный дух, суля сытую зиму.

Когда же бочонками с солениями и квашениями уставлен погреб, туески с медом, вареньем упрятаны в холодных сенях, настает время порадоваться хозяйскому сердцу: вознаградила земля за любовь к ней и холу, за труды неусыпные.

И по деревне пройдешь с гордо поднятой головой, никто не осудит, не укорит в нерадивости, в нерасторопности, людское мнение дорогого стоило. Ленивый хозяин не мог рассчитывать на удачную женитьбу сына или на то, чтобы отдать дочь в зажиточную работящую семью. Кому же лестно родниться с лодырями!

Зимой и по весне, правда на короткое время, еще одну хозяйственную работу осуществляли с помощью русской печи, отгораживая около нее «ясли» только что появившимся на свет телятам, ягнятам, козлятам, поросятам, цыплятам. В тепле они обсыхали, крепли, прочно становились на ноги, и тогда их отправляли обратно в хлев и птичник. Хлопот несмышленыши доставляли, конечно, много, но радость ребятишек бывала неописуемой.

На печи и возле нее сушили вроде бы все, что требовало сушки, — дрова на растопку и лучины, валенки, рукавицы, сбрую. Однако никогда не вешали стираного белья, его прожаривали на летнем солнце или крутом морозе с ветерком.

Почитай, в каждом дворе стоял деревянный сруб с печкой-каменкой для субботнего священнодействия, каким бывало для российского человека мытье в бане.

В некоторых местах баней служила русская печь, особенно с просторным топливником. Для этого ее основательно протапливали, заготавливали ушаты холодной и горячей воды. Из самого печного зева выгребали золу, все вынимали и на горячие кирпичи настилали солому. Тот, кто парился, черпал из ушатов воду, сбрызгивал березовый веник и хлестал тело. От такой бани усталость и хвори как рукой снимало. Благотворно действовали, вероятно, и смолистый запах еловых да сосновых дров, распаренная солома. Кто изучал с приборами и расчетами, какая от всего этого польза? Ученым было недосуг. А народ знал по опыту. Иначе обычай мыться в печи на соломе не продержался бы так долго. Есть свидетельства, что в селах Подмосковья, в Тверской и северных областях, а также в Сибири подобным образом мылись в 30-х годах нашего столетия вплоть до Отечественной войны.

Можно составить целую библиотеку из книг народных сказаний, песен, поверий, былей и небылиц о чудодействии русской печи, лечебные свойства которой и в самом деле представляют собой подлинное национальное богатство. Оттого и официальная медицина все менее скептична в отношении к народному врачеванию, осваивая и применяя рецептуру старинных русских лечебников, методы народной медицины и акушерства.

Если организм переохладился, при затяжном кашле и других видах простуды, врачи сегодня рекомендуют сухое тепло, которое веками применяли в таких случаях архангельские крестьяне. Уложат они больного на протопленную печь под шубы, попоят отварами из трав, иногда еще припарки, примочки горячие сделают — при самой высокой температуре у человека к утру наступает облегчение. А коли не произошло перелома в болезни, больного могут в теплой печи подержать, сколько он вытерпит жару, предварительно дав выпить водки, настоенной на стручковом перце.

В поселениях на Енисее печным теплом успешно пользовали, если кости ноют («простуда в кости зашла»), натерев страдальца сырым измельченным картофелем.

Тепловые ванны помогали и от болей в пояснице, в ногах, в руках. Эффект русской печки, вероятно, того же происхождения, что и горячего морского или речного песка.

Каждый лекарь брался за излечение только тех хворей, что ему были ведомы. У знахарей, по-нашему понимая, существовала специализация: собственно лекари, костоправы, повитухи, шептуны. Они и действовали словом, травами и уж в последнюю очередь ножом. Известны «бабушки», которые практиковали, пользуясь 100 всевозможными травами и кореньями. И названия болезням они давали свои, образные, порой известные лишь в одной местности: головник — головная боль, «кумушка», лихорадка (ее себе представляли в виде соблазнительной женщины) — все виды простуды, горлянка — скарлатина, недужницы — чирьи, сворот — чесотка, скрипун — болезненная опухоль сухожилий на руке от напряжения и усталости мышц, профессиональная болезнь косцов, жнецов и мяльщиц льна, холоденка — туберкулез легких, чересленница — гастрологические боли в желудке и кишках.