Русская нефть. Последний передел - [4]

Одним из наиболее драматичных эпизодов укрупнения бизнеса стала попытка получения менеджментом «Сибнефти» контроля над старейшей российской вертикально-интегрированной нефтяной компанией (ВИНК) «Роснефть». В 1998 году, когда разрабатывались планы приватизации «Роснефти», эту компанию возглавлял ставленник «Сибнефти» Юрий Беспалов. Он занялся выводом активов госкомпании в дружественные «Сибнефти» фирмы. Однако правительство так и не решилось пойти на приватизацию «Роснефти», и Беспалову пришлось оставить пост ее президента. Впрочем, часть ее активов таки осталась у акционеров «Сибнефти».

В то же время период укрупнения бизнеса сопровождался ростом напряженности между представителями различных финансово-промышленных групп, возникновение которых свидетельствовало о том, что базовый период развития нефтяных компаний за счет государственной собственности к концу 90-х начал подходить к своему завершению. Однако «крестовый поход» отечественного бизнеса против государства не привел к установлению стабильности. Более того, методы, благодаря которым происходило реформирование экономической модели России, высветили новые проблемные участки отношений власти и бизнеса:

• Масштабная приватизация нефтедобывающих мощностей характеризовалась тотальным пренебрежением к интересам государства в этом сегменте российской экономики. Новые собственники, вместо декларируемого поиска эффективной модели управления и модернизации производственных мощностей, на деле проводили экспансионистскую модель развития отрасли, развивая собственный бизнес за счет втягивания в орбиту своей деятельности все больших объемов государственных активов.

• Развитие процесса передела собственности зачастую сопровождалось откровенно криминальными действиями нарождающейся бизнес-элиты, что закладывало «камень» под основание безопасности функционирования частных компаний.

• Процесс «дикой» приватизации собственности и последовавший вслед за ним период укрупнения бизнеса привели к оформлению на территории России крупных финансово-промышленных группировок. Эти новообразования фактически получили возможность проведения собственной, независимой экономической политики, преимущественно направленной на максимизацию прибыли и минимизацию финансовых потерь. При этом под понятием «издержки производства» зачастую подразумевались социальные проекты и налоговые отчисления. Это происходило на фоне процесса резкого социального расслоения, что сформировало крайне негативное восприятие крупного бизнеса в народных массах.

© Рост финансовых возможностей бизнеса сопровождался проникновением его представителей в высшие эшелоны государственной власти, что способствовало установлению «дискретного права», функционировавшего на уровне непосредственной договоренности крупного бизнеса и государственного управленческого аппарата Единая система госконтроля была разрушена, ей на смену пришла система теневого регулирования экономики.

• Жесткая политика «проникновения» бизнес-структур в эшелоны госвласти нарушила традиционное иерархическое развитие чиновнического аппарата, перекрыв возможности карьерного роста для огромной массы «служивого сословья», непосредственно не связанного с представителями бизнес-элиты России.

К началу периода президентства Владимира Путина эти противоречия не были разрешены. Более того, радикальные настроения, направленные на восстановление социальной справедливости за счет крупного бизнеса, имели место не только в обществе, но и в недрах бюрократического корпуса «среднего» звена. Страна вплотную подошла к рубежу «антиолигархической реакции».

1.2. Эпоха Владимира Путина: государство возвращается

Передача президентских полномочий Владимиру Путину во многом была решением российского сырьевого бизнеса, к концу 90-х годов тесно сросшегося с чиновниками, занимавшими ведущие номенклатурные позиции в государстве. Узкий круг лиц, принимавших основные политические решения, журналисты окрестили Семьей. В нее входили крупные чиновники, люди из «ближнего круга» Ельцина, в том числе, и нефтяные «олигархи». Термин «семья» носит публицистический характер — мы предпочтем называть этот политико-административный конгломерат «старомосковской» номенклатурно-политической группировкой. «Старой» — потому что она является наследницей теперь уже действительно «старой» политической системы Бориса Ельцина. «Московской» — потому что она во многом альтернативна «петербургскому» «политическому призыву» Владимира Путина.

К моменту истечения президентских полномочий Ельцина основной задачей группы было сохранить свои экономические и политические преференции, заменив лишь первое лицо в государстве. «Старомосковские» посчитали, что, выдвинув в президенты малоизвестного выходца из Санкт-Петербурга Владимира Путина, они сумеют сохранить над ним контроль и обеспечат тем самым преемственность сложившейся системы отношений между бизнесом и государством.

Владимир Путин был вынужден принять правила игры «старомосковских». Во-первых, представители этой группировки получили ведущие позиции в системе принятия государственных решений — пост руководителя президентской администрации сохранил Александр Волошин, а премьер-министром стал Михаил Касьянов.