Русская красавица - [37]

Иван подался вперед, поправил наушники. Разговор становился более чем интересным.

— Если Бойко узнает о твоем уходе, он тебя убьет, — сказала Оля. Сказала просто, без угроз, как факт. — Помнишь Свету Родину? Она на подтанцовке была…

— Ну. А при чем здесь Бойко?

— Не знаю. Может, и ни при чем. Странно просто… Очень много совпадений. Она ведь тоже собиралась завязать с Бойко. И вдруг — пузырек кислоты в лицо. Тут невольно призадумаешься…

Надя фыркнула, не поверила, а Ольга замерла, сама испугавшись своих слов. Теперь она была похожа на мраморное изваяние. Только капельки воды продолжали стекать с волос на грудь. В глазах испуг. Даже над верхней губкой от волнения выступили мелкие бисеринки пота.

— Бойко — странный человек, это правда, — снисходительно улыбаясь, произнесла Надя. — Я его почти не знаю, хотя работаю у него уже тысячу лет. Но никогда не поверю, чтобы он докатился до пузырьков с кислотой! Неужели ты в самом деле думаешь, что Бойко…

— Ничего я не думаю, — отвернулась Оля. — Сижу вот, загораю.

Надя поняла, что не дождется ответа и замолчала, начала разглядывать маникюр на руках. Не нужна ей была правда о смерти Светы Родиной. И Ольге тоже не нужна была эта правда. Она жалела о сорвавшихся словах и злилась на Надино молчание. Пусть бы Надя рассмеялась, пусть бы назвала последней дурой, сказала, что Бойко — милейший человек, рубаха-парень, что ни на что такое он не способен даже в мыслях и любые догадки такого рода лишены каких-либо оснований. Ольга готова была поверить любой лжи, лишь бы успокоиться, лишь бы увериться, что Бойко ничего не сделает ее подруге, отпустит с миром. А если босс и задумает какую каверзу, то Вадим Владимирович сумеет оградить Надю от всяких бед. Но Надя молчала. А когда осмотрела лак на всех пальчиках, как бы между прочим, как о чем-то несущественном спросила:

— Ты не скажешь Бойко о моих намерениях?

— Почему это тебя так волнует? Что с того, если он и узнает? У тебя ведь есть Оболенский!

— Я прошу тебя… Еще не время. Бойко затеял какую-то игру против Вадима. Я не хочу в этом участвовать. Я поговорю с ним. Потом. Или, лучше, тихонько исчезну — и все. Только ты пока ничего никому не говори.

— Ага!.. Значит, ты все-таки его боишься?!

— Ничего подобного! Но я многим ему обязана. Не хотелось бы уходить со скандалом. Не скажешь?

— Выкинь все из головы, глупыш. Я ничего не слышала. Делай как знаешь.

— А ты? Давай со мной, а?

— Я не могу. Ты — птичка свободная, а у мен» крылышки подрезаны. Эх!.. Пустой разговор. Давай лучше купаться!..

Ольга вскочила на ноги. Юная, прекрасная, с разметавшейся по плечам копной черных волос, дерзка» от сознания своей неволи. Она подошла к краю бассейна и нырнула в голубую воду. А Надя сидел» в шезлонге, обхватив лицо руками.

— Вот, дрянь, — процедил сквозь зубы Моховчук. Он пододвинул к себе телефон и начал набирать номер босса.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— …Вот, значит, как… — задумчиво произнес Бойко. — Наша восходящая звездочка решила махнуть крылышками и покинуть курятник? И это в самый ответственный момент! — он сокрушенно покачал головой. — Нехорошо, очень нехорошо…

— Крылышки можно и подрезать, — глядя на часы, заметил Иван. — А то и вовсе вырвать. С корнем.

— Не забегай вперед! — осадил Моховчука Бойко. — Насилие — лекарство слабого, и прибегать к такому средству нужно в крайних случаях. Пока ограничимся разговором. — Он заметил взгляд Моховчука, брошенный им на часы. — В чем дело? Ты куда-то торопишься?

— Остановились, что ли?.. — Иван потряс рукой, приложил часы к уху. — Сколько времени, босс?

— Половина второго. А что?

Часы у Бойко были очень дорогими. Это было заметно сразу. Платиновый корпус и браслет, шестигранный циферблат с крошечными алмазами…

— Хорошие у вас часы, босс. Дорогие, наверное?

— Пожалуй. Так куда ты торопишься? Не на свидание?

— Гадину эту нужно кормить, — поморщился Иван. — Гамадриаду. И зачем вы держите ее в своем кабинете?! Босс, вы бы поручили кормежку кому-нибудь другому! Сил моих нет… Как гляну на это чудовище — дрожь пробирает!

— Привыкай. Змеи, как женщины: требуют терпения и правильного обращения. Кстати, я слышал на теплоходе какая-то история со змеей вышла?

— Корзину по ошибке не туда занесли, — солгал Моховчук. — Змея чуть не удрала, пассажиров перепугала до смерти… Но все обошлось. Поймали голубушку.

— По ошибке, да?

Иван похолодел. Если босс узнает, что никакой ошибки не было, а все было спланировано для того, чтобы убрать свидетельницу, то… Иван даже представить себе не мог, что будет. Ничего хорошего бы не предвиделось. Босс не прощает промахов, а Иван уже дважды промахнулся: засветился во время истории с этой Родиной, а потом не смог убрать свидетельницу. Ошибки нарастали как снежный ком.

— Чистая случайность, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Моховчук. — Дурацкая история. Не стоит обращать внимание. Лучше скажите, что делать с Надькой?

— Пока ничего делать не нужно. Надя — умная девушка. Она поймет, что лучше доиграть роль до занавеса, чем сойти со сцены посреди первого акта.

— Не пойму, босс… — Иван вздохнул с облегчением: инцидент со змеей был пройден. — Что за игру вы ведете?