Русская контрразведка в 1905-1917 годах - шпиономания и реальные проблемы - [11]
На Дальнем Востоке, наоборот, русские власти получили реальный шанс отнять у разведки Японии возможность использования приграничного, прежде всего корейского, населения. Властям следовало устранить влияние японских общественных и государственных структур на корейские общины. Для этого были все предпосылки. Под давлением японского засилья и прогрессирующей нищеты, в начале XX века из Кореи в Приморье хлынули потоки эмигрантов. Особенно приток беженцев увеличился после аннексии Кореи с Японией. В среде беженцев большим влиянием пользовалась общественная организация "Кунминхве" ("Кукыин-хой" в жандармских документах) - "Корейское национальное общество". Оно ставило перед собой экономические, культурно-просветительные цели, а главное - сплачивало корейцев на платформе антияпонской борьбы. Но русские власти своевременно не поставили под свой контроль работу общества. Этим воспользовались американские и японские эмиссары, сумевшие навязать свои интересы части руководства "Кунминхве" и общество стало вести уже антирусскую пропаганду. Только жандармы смогли привлечь некоторую часть членов общества к контрразведывательной работе. Корейцы по заданию полиции вели наблюдение за японскими офицерами и дипломатами, самостоятельно выслеживали и уничтожали японских разведчиков. Так, в Чите группой корейских эмигрантов были захвачены и казнены двое связных из японского разведцентра в Куанченцзы{67}. Японской агентуре, частично также состоявшей из корейцев, власти могли бы противопоставить группы корейских партизан, но убийство корейцами в Харбине видного японского политика Ито Хиробуми повлекло за собой высылку из Приморья наиболее непримиримых членов корейских боевых группировок. Петербург не хотел портить отношения с Токио. Зато жандармы лишились ценных агентов. Осенью 1910 года начальник жандармского управления полковник Щербаков докладывал в штаб Корпуса жандармов: "вести контрразведку теперь почти невозможно. Корейцы напуганы арестами..., боятся следить за японцами"{68}. Немедленно японцы развернули кампанию по привлечению симпатий русскоподданных корейцев. Чтобы объединить корейцев, живущих в Уссурийском крае, вокруг идеи преданности микадо, было создано общество "Чжионсей". Для покрытия расходов на организацию японскому консулу Начатаки правительством были выделены 20 тыс. иен.
Царская администрация равнодушно взирала на происходящее, и только полковник Щербатов не унимался, доказывая, что "мы все делаем на руку японцам..., а те не остановятся, пока своими умными и решительными мерами не создадут из корейцев авангард своей армии"{69}.
В итоге, как на западной, так и на дальневосточной границе российские власти не могли рассчитывать на лояльность населения приграничных районов.
Исходя из анализа выявленных целей иностранных спецслужб, в 1907-1911 гг., русский Генштаб полагал, что все их внимание сконцентрировано на приграничных военных округах, где главным объектом изучения стали "военно-материальные" средства империи. Насколько можно судить по архивным документам, русские военные не выделяли, а точнее - игнорировали определенную специфику в комплексах целей различных иностранных разведок на территории России. Авторитетная комиссия из представителей ГУГШ, МВД и Морского генштаба в декабре 1908 года пришла к заключению, что "самой плодотворной ареной всех многочисленных иностранных разведчиков являются важнейшие в военном отношении пункты, а главной целью их деятельности - важнейшие в этих пунктах военные учреждения: штабы, адмиралтейства, военно-окружные штабы с их типографиями, интендантские, артиллерийские и инженерные управления..."{70}.
Итак, в период 1907-1911 гг. ГУГШ установило, что большинство европейских государств уже сформировало в рамках военных ведомств постоянно действующие разведывательные органы. Наиболее мощные британская, германская и австро-венгерская разведки, наряду со спецслужбами Японии, представляли серьезную угрозу безопасности России.
2. Проблемы взаимодействия военного и внешнеполитического ведомств России по вопросам борьбы с иностранной агентурой в Туркестане и Сибири
С 1906 г. центр тяжести русской внешней политики переместился в Европу, зато европейские державы начали проявлять все возрастающий разведывательный интерес к азиатской части империи. К этому их толкнул возникший после русско-японской войны дисбаланс военных возможностей великих держав в Азии. Германия и Англия попытались извлечь для себя максимальные выгоды из поражения русских войск на Дальнем Востоке.
Германия была заинтересована в том, чтобы Россия как можно дольше не смогла проводить активную политику в Европе. Берлин поощрял царское правительство к дальнейшей борьбе с Японией и, опосредованно, союзной ей Англией. Германский канцлер Бернгард фон Бюлов объяснял причины, по которым он желал, чтобы Россия "держалась до конца", следующим: "... в наших интересах казалось выгодным, чтобы Россия, возможно, сильнее увязла в Восточной Азии уже потому, что там внимание русских будет отвлечено от Балкан, и русские войска будут отвлечены от австрийской и германской границы"{71}.
Книга посвящена одной из самых драматических страниц русской истории — «Смутному времени», противоборству различных групп служилых людей, и прежде всего казачества и дворянства. Исследуются организация и требования казаков, ход крупнейших казацких выступлений, политика правительства по отношению к казачеству, формируется новая концепция «Смуты». Для специалистов-историков и широкого круга читателей.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Таманская армия — объединение Красной армии, действовавшее на юге России в период Гражданской войны. Существовала с 27 августа 1918 года по февраль 1919 года. Имя дано по первоначальному месту дислокации на Таманском полуострове.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.