Русская комедия - [10]
— Как дать пить? — озабоченно вопрошает флагманский столик, испытывая особую жажду (напомним: жажду истины). — Само собой, в кредит.
Все взоры устремляются на хозяина источника истины Ю. Ц. Подстаканникова. Это — особое барменское явление. Если бы Подстаканникова не было, его стоило бы выдумать. И его, пожалуй, выдумали специально. Наши деды и прадеды. Чтобы битва за источник истины была по-настоящему азартной и отчаянной. Чтобы было где проявить свою удивительную волжскую удаль.
Юрий Цезаревич — буфетчик «Утеса» в пятом, а то и в седьмом поколении. От Подстаканниковых-предков ему досталось огромное наследство, нажитое на неутолимой жажде истины наших отцов и дедов. Правда, Юрий Цезаревич получил это наследство не в золоте, недвижимости или ценных бумагах, а только в виде честного слова наших предков, что за них обязательно расплатятся потомки. Но… Запомните раз и навсегда: на Самарской Луке верят на слово! Поэтому Ю. Ц. Подстаканникова можно считать сказочно богатым человеком. Совершенно непонятно, почему при слове «кредит» он вздрагивает, будто заяц перед лицом чемпионской стрелковой команды.
— Кредит? — вздрагивает заяц, то бишь наш бармен. — Какой еще кредит?
— Само собой, до следующей субботы, — успокаивает его флагманский столик.
— До следующей субботы я вам уже десять раз давал, и вы ни разу пока долг не вернули, — возражает Юрий Цезаревич.
— Ну, значит, до получки.
— До получки тоже давал.
— Ну тогда — до премии, — легко находит выход флагманский столик.
— И до премии давал, — упрямится Подстаканников.
— Но ведь премии бывают разные. На сей раз мы имеем в виду не месячную премию, а квартальную.
— И до квартальной давал.
— Но ведь бывают еще премии к празднику, — не сдается флагманский столик и с ним весь зал.
— У кого бывают, а у кого нет, — превращаясь из робкого зайца в упрямого осла, заявляет потомственный буфетчик. — У вас премий не бывает никогда и никаких.
События, как видите, приобретают истинно драматический поворот.
В подобные минуты Ю. Ц. Подстаканников напоминает огромный валун, преградивший путь ручейку. Такой валун — ни поднять, ни разбить кувалдой. Тем более лбом.
— А зачем надо обязательно пить три стакана? — задает свой коронный вопрос бармен. — Кто вы такие, чтобы пить в кредит? С какой стати, на каких радостях, по какому такому выдающемуся поводу?
Cлышали? Третий стакан в кредит завсегдатаям «Утеса» испокон веков наливают только при наличии выдающегося повода. Когда им удается открыть какую-нибудь новую истину.
— Третий стакан им наливай, — ухмыляется Юрий Цезаревич. — После третьего стакана уже не до истины. Вот он, знаменитый тупик Подстаканникова. Объявлен особый приговор: до дна вам не пить.
Момент истины! Сейчас извилины колдыбанцев наэлектризованы до такого напряжения, что к ним можно запросто подключать высоковольтную ЛЭП, а дважды орденоносную Волжскую ГЭС имени Ленина закрыть на капитальный ремонт.
И вот левый глаз одного из капитанов флагманского столика начинает вдруг часто-часто мигать. Совсем как неисправный волжский бакен. Точнее, разыгравшийся. Скучно торчать бакену на одном месте, и захотелось ему ради шутки разыграть какой-нибудь теплоход. Развернуть его на сто восемьдесят градусов. Или же на все триста шестьдесят. Еще лучше — на тысячу градусов. Знай наших! А там будь что будет…
Это означает, что мы не будем биться головой о валун. Вековой опыт потомственных завсегдатаев подсказывает другой выход. Попробуем обойти валун ловким маневром, то бишь изящным поворотом мысли.
Условный сигнал подхватывает другой бакен, то бишь левый глаз другого нашего капитана. Эстафету принимают третий, четвертый. Флагманскому столику отвечает весь зал. Мигает, подмигивает — целая иллюминация. Словно все неисправные бакены Волги-реки собрали на большую выставку.
Пошла игра!
— Да будет вам известно, Юрий Цезаревич, — обращается к валуну, то бишь к бармену, один из капитанов, — что нам в эти минуты открывается удивительная, особая истина.
— На предмет того, — поддакивает другой, — почему мы до сих пор не отдали вам свои долги.
— Не отдали и никогда не отдадим, — продолжает третий. — Потому что это было бы совсем несправедливо.
— Мы вам ничего никогда не отдадим, но… — завершает четвертый, — зато воздадим. По всей справедливости. И даже сверх того.
— А ну! — требует валун, то бишь бармен Подстаканников, враз наполняясь неясными, но волнующими надеждами.
Флагманский столик-корабль начинает второй заход.
— Задумайтесь хорошенько, — предлагает бармену мыслитель-мент Самосудов, — почему это в Москве есть метро самой большой в мире протяженности, а в Колдыбане метро нет совсем?
— Или такой, скажем, загадочный вопрос, — подхватывает философ-банщик Безмочалкин. — Почему в московском Центральном парке — тысяча, а может, и десять тысяч аттракционов, а в Колдыбане — один, да и тот уже третий год не работает?
— Если в Колдыбане не создаются такие достопримечательности, как в Москве, значит, на это есть какая-то особая, удивительная причина, которую не сразу поймешь, — подхватывает Молекулов. — Наверное, в Колдыбане есть такая достопримечательность, о которой просвещенный мир пока не догадывается, но которая тем не менее способна затмить все достоинства столицы. Что же это за диво такое?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман Елены Катишонок продолжает дилогию «Жили-были старик со старухой» и «Против часовой стрелки». В том же старом городе живут потомки Ивановых. Странным образом судьбы героев пересекаются в Старом Доме из романа «Когда уходит человек», и в настоящее властно и неизбежно вклинивается прошлое. Вторая мировая война глазами девушки-остарбайтера; жестокая борьба в науке, которую помнит чудак-литературовед; старая политическая игра, приводящая человека в сумасшедший дом… «Свет в окне» – роман о любви и горечи.
Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.
Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.
Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)