Русская история. 800 редчайших иллюстраций [без иллюстраций] - [4]
Дославянское заселение южной России. Что разуметь под началом истории какого-либо народа? С чего начинать его историю? Древние греческие и римские писатели сообщают нам о южной степной России ряд известий, неодинаково достоверных, полученных ими через посредство греческих колоний по северным берегам Черного моря от купцов или по личным наблюдениям. До нашей эры разные кочевые народы, приходившие из Азии, господствовали здесь один за другим, некогда киммериане, потом при Геродоте скифы, позднее, во времена римского владычества, сарматы. Около начала нашей эры смена пришельцев учащается, номенклатура варваров в древней Скифии становится сложнее, запутаннее. Сарматов сменили или из них выделились геты, языги, роксаланы, аланы, бастарны, даки. Эти народы толпятся к нижнему Дунаю, к северным пределам империи, иногда вторгаются в ее области, скучиваются в разноплеменные рассыпчатые громады, образуют между Днепром и Дунаем обширные, но скоропреходящие владения, каковы были перед Р. Х. царства гетов, потом даков и роксалан, которым римляне даже принуждены были платить дань или откуп. Видно, что подготовлялось великое переселение народов. Южная Россия служила для этих азиатских проходцев временной стоянкой, на которой они готовились сыграть ту или другую европейскую роль, пробравшись к нижнему Дунаю или перевалив за Карпаты.
Эти народы, цепью прошедшие на протяжении веков по южно-русским степям, оставили здесь после себя бесчисленные курганы, которыми усеяны обширные пространства между Днестром и Кубанью. Над этими могильными насыпями усердно и успешно работает археология и открывает в них любопытные исторические указания, пополняющие и проясняющие древних греческих писателей, писавших о нашей стране. Некоторые народы, подолгу заживавшиеся в припонтийских степях, например скифы, входили через здешние колонии в довольно тесное соприкосновение с античной культурой. Вблизи греческих колоний появлялось смешанное эллино-скифское население. Скифские цари строили дворцы в греческих городах, скифская знать ездила в самую Грецию учиться; в скифских курганах находят вещи высокохудожественной работы греческих мастеров, служившие обстановкой скифских жилищ.
Его значение. Все эти данные имеют большую общеисторическую цену; но они относятся больше к истории нашей страны, чем к истории нашего народа. Наука пока не в состоянии уловить прямой исторической связи этих азиатских посетителей южной Руси с славянским населением, позднее здесь появляющимся, как и влияния их художественных заимствований и культурных успехов на быт полян, северян и проч. Присутствия славян среди этих древних народов незаметно. И сами эти народы остаются этнографическими загадками. Историческая этнография, изучая происхождение всех этих народов, пыталась выяснить, какие из них принадлежали к кельтскому и какие к германскому или славянскому племени. В такой поставке вопроса есть, кажется, некоторое методологическое недоразумение. Эти племенные группы, на которые мы теперь делим европейское население, не суть какое-либо первобытное извечное деление человечества: они сложились исторически и обособились в свое время каждая. Искать их в скифской древности — значит приурочивать древние племена к позднейшей этнографической классификации. Если эти племена имели общую генетическую связь с позднейшим населением Европы, то отдельным европейским народам трудно найти среди них своих прямых специальных предков и с них начинать свою историю.
Начальные факты в истории народа. Начало истории народа должно обозначаться какими-либо более явственными, уловимыми признаками. Их надобно искать прежде всего в памяти самого народа. Первое, что запомнил о себе народ, и должно указывать путь к началу его истории. Такое воспоминание не бывает случайным, беспричинным. Народ есть население, не только совместно живущее, но и совокупно действующее, имеющее общий язык и общие судьбы. Потому в народной памяти обыкновенно надолго удерживаются события, которые впервые коснулись всего народа, в которых весь он принял участие и через это совокупное участие впервые почувствовал себя единым целым. Но такие события обыкновенно не проходят бесследно не только для народной памяти, но и для народной жизни: они выводят составные части народа из разрозненного состояния, соединяют его силы для какой-либо общей цели и закрепляют это соединение какой-либо связующей, для всех обязательной формой общежития. Таковы, по моему мнению, два тесно связанных между собою признака, обозначающих начало истории народа: самое раннее воспоминание его о самом себе и самая ранняя общественная форма, объединившая его в каком-либо совокупном действии. Найдем ли такие признаки в истории нашего народа?
Расселение славян с Дуная. Составитель Начальной летописи не поможет нам в этом искании. У него другая точка зрения: он панславист; исходя из своей идеи первобытного единства славянства, он прежде всего старается связать ранние судьбы родной Руси с общей историей славян. Начальная летопись не помнит времени прихода славян из Азии в Европу. В ученом этнографическом очерке, поставленном во главе Повести временных лет, она застает славян уже на Дунае. Из этой придунайской страны, которую она называет землею Венгерской и Болгарской, славяне расселились в разные стороны. Оттуда же вышли и те славяне, которые поселились по Днепру, его притокам и далее к северу. Летопись рассказывает, что, когда
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники исторической литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Кем были великие московские князья Иван III и Василий III, какое влияние оказала их деятельность на судьбу России? При каких исторических обстоятельствах пришлось им действовать? В какой мере эпоха сформировала их личности, и какую печать на события наложили характер и пристрастия? Избранные главы трудов классиков исторической науки дают ответы на все эти вопросы.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники исторической литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.В книге представлены избранные главы из «Истории России с древнейших времен» Сергея Михайловича Соловьева и «Краткого курса по русской истории» Василия Осиповича Ключевского – трудов замечательных русских историков, ставших культурным явлением, крупным историческим фактом умственной жизни России, в нынешний нелегкий момент нашей истории вновь помогающих нам с позиций прошлого понять и осмыслить настоящее.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Курс лекций по русской истории В. О. Ключевского впервые был издан в 1904 г. В книге автор не просто рассказывает о главных вехах отечественной истории, но и предлагает ее периодизацию, анализирует взаимосвязь политических и экономических событий. Также он рассуждает о значении истории России в общемировом историческом процессе. Данное издание включает в себя описание 100 главных фактов, событий и действующих лиц русской истории, которые оказали огромное влияние на становление нашего народа и формирование русского государства.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.