Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен - [7]

Шрифт
Интервал

, выделив в качестве основного критерия религию, Тойнби насчитал пять крупных живых цивилизаций и две реликтовые[24]. Из живых цивилизаций Тойнби называет: западное общество, объединенное западным христианством; православное христианское общество или византийское (ЮгоВосточная Европа и Россия); исламское общество от Северной Африки и Среднего Востока до Великой Китайской стены; индуистское общество; дальневосточное общество (Юго-Восточная Азия).

По утверждению Тойнби, каждая цивилизация в своем развитии проходит четыре стадии: генезис, рост, надлом, распад.

1. Генезис. Причины возникновения цивилизаций не в единичном факторе, а в комбинации нескольких. Тойнби поясняет, почему цивилизации не могли возникнуть ни вследствие разделения труда, ни из-за расовых различий, ни вследствие географических и климатических условий[25]. Для исследования генезиса цивилизаций[26] Тойнби берет схему вызова и ответа. Вызов – специфика природных условий. Ответ – реакция народов[27].

2. Рост цивилизации. Тойнби отмечает, что не все цивилизации выдерживают испытание временем. Такие цивилизации он называет задержанными: цивилизация эскимосов, полинезийцев и некоторых других народов. Цивилизации развиваются, по Тойнби, благодаря порыву, который влечет их от вызова через ответ к дальнейшему вызову[28]. Рост проявляется как через овладение внешним миром, так и через внутреннюю кумулятивную самоорганизацию, разум, законы и нормы функционирования общества. Критерий роста цивилизации – прогрессивный процесс самоопределения общества, члены которого должны находиться в гармоническом состоянии и активном преобразовании. «Всеобщий порыв – дело весьма сложное», ибо интеллектуальный уровень масс возрастает очень медленно. Поэтому главная сила в росте цивилизации – меньшинство творческих личностей, точнее – «творческое меньшинство плюс великие личности»[29] (курсив мой. – В. Г.).

Но главное, по Тойнби, – нравственный уровень. Духовные личности воплощают волю Божью[30]. В целом рост цивилизации обусловлен ее внутренней самодетерминацией, т. е. способностью (так можно понять Тойнби) поддерживать себя за счет своих собственных творческих потенций, сосредоточенных в творческом меньшинстве и нравственности выдающихся личностей.

3. Надлом цивилизаций. Причины надлома находятся внутри самих цивилизаций; со временем внутри цивилизации появляются трещины.

Творческие личности постоянно мобилизуют свои усилия, чтобы вести за собой нетворческую массу, стимулировать ее к самоусовершенствованию и готовности к подвигу. «Однако нетворческая часть общества всегда и везде численно превосходит творческое меньшинство и является тормозом, ибо не в состоянии преобразиться полностью и одновременно»[31]. Она перестает подражать творческому меньшинству, которое теряет свою силу, терпит неудачи на пути прогресса. В конечном счете цивилизация теряет самодетерминацию[32].

Надлому, например, российской цивилизации, отмечает Тойнби, способствовал великий раскол (XV в.) и упадок папства перед светской властью[33].

Подготовка и начало распада цивилизации после этого проявляются в ряде расколов: в социальной системе[34], в душе[35], в области религии[36], искусства[37], а также в варваризации и вульгаризации правящего меньшинства[38].

В процессе надлома цивилизации творческое меньшинство превращается в господствующее меньшинство, которое, не желая уступить власть, прибегает к силе, что вызывает еще большее отчуждение между правящим меньшинством и неправящим большинством[39].

4. Распад цивилизации. Подготовленный надломом распад цивилизации приобретает универсальный характер. Охватывая все сферы жизни общества, проявляясь в глубоких расколах, цивилизация в конечном счете приходит к полному исчезновению. Наиболее трагично нравственное поражение, ибо раскол в душах людей, будучи многообразным по форме, деформирует поведение, чувство, ведет к вседозволенности и безответственности самой души, впадающей в грех[40]. Наказанием за грех, особенно когда вместо культа Творца возникает культ тварного (например, вещей)[41], является утрата жизненного порыва; это боль и страдание для тех, кто еще сохраняет психологию возникновения и роста цивилизации. Чувство греха Тойнби квалифицирует как активную реакцию на нравственное поражение[42].

Резюме будет далее. Однако сейчас следует заметить опасения Тойнби, что его концепция абсолютизирует автономность, изолированность цивилизаций в мире людей. Видимо, поэтому он осторожно констатирует факт многообразности мира, который нельзя унифицировать, и локальности цивилизаций, хотя определенное сходство между ними может быть.

Определенным своеобразием в системе цивилизационного подхода обладает культурологический аспект философии истории. Если формационный (однолинейный) подход исходит из определяющего воздействия на общественную жизнь способа производства материальных благ, то отмеченный выше цивилизационный подход (А. Дж. Тойнби) кладет в основу исторического процесса не единичный фактор общественной жизни, а комбинацию факторов, делая акцент на религии.

Наряду с подобным цивилизационным подходом в философии истории развивается определенное ответвление, получившее в литературе определение культурологического. Цивилизационно-культурологический подход базирует своеобразие и ход исторического процесса на доминанте культуры.


Рекомендуем почитать
Стать экологичным

В своей книге Тимоти Мортон отвечает на вопрос, что мы на самом деле понимаем под «экологией» в условиях глобальной политики и экономики, участниками которой уже давно являются не только люди, но и различные нечеловеческие акторы. Достаточно ли у нас возможностей и воли, чтобы изменить представление о месте человека в мире, онтологическая однородность которого поставлена под вопрос? Междисциплинарный исследователь, сотрудничающий со знаковыми деятелями современной культуры от Бьорк до Ханса Ульриха Обриста, Мортон также принадлежит к группе важных мыслителей, работающих на пересечении объектно-ориентированной философии, экокритики, современного литературоведения, постчеловеческой этики и других течений, которые ставят под вопрос субъектно-объектные отношения в сфере мышления и формирования знаний о мире.


О смешении и росте

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь: опыт и наука

Вопросы философии 1993 № 5.


Город по имени Рай

Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.


История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.


100 дней в HR

Книга наблюдений, ошибок, повторений и метаний. Мысли человека, начинающего работу в новой сфере, где все неизвестно, зыбко и туманно.