Русская фэнтези 2011 - [169]

Вспышки огня отдалялись. Тэсси побежала вниз со стены. Скорее, скорее, выбраться из толпы. Она поможет. Отнимет у дракона добычу. Только бы не опоздать!

Она свернула в переулок и заметалась от дома к дому, желая увидеть свое отражение в окне. Как назло, все ставни были крепко заперты. Наконец открылся темный проем окна, стекла были выбиты, лишь в углу рамы уцелел жалкий осколок. Тэсси поднялась на цыпочки, до рези в глазах вглядываясь в смутное отражение.

Дом растаял, сменившись взгорком с чахлыми деревцами. У подножия холма горела трава, огонь сползал к самому болоту и там угасал, сочась желтоватым дымом.

Три человека, озаренные драконовым огнем, перепрыгивали с кочки на кочку, продолжая непрерывный танец атак и отступлений. Они заметно устали, но и раненый дракон ослабел. Он провалился по грудь и неуклюже барахтался, выплевывая сгустки огня. Целил в Ладрека, не давая подобраться ближе.

— Отвлеките эту тварь на себя! — крикнул Ладрек.

Два его отражения начали подступать к дракону. Не просто подступать — дразнить.

— Сюда! Ко мне, гадина! Иди сюда! — надрывался Чарк, размахивая мечом.

— Дохни огнем! Что, не можешь?! — вторил ему Арнек.

Дракон исполнил его просьбу и кашлянул пламенем. Промахнулся, над водой взметнулось облако пара. Ладрек бежал по пружинящим кочкам к ящеру, но Тэсси понимала — ему не успеть. Дракон сожжет ее родичей прежде, чем Ладрек до него доберется. А потом спалит и Ладрека.

Увидеть собственное отражение в воде, блестевшей между кочками, было не трудно.

Ладрек даже не отшатнулся, когда она возникла перед ним из пустоты. Их пальцы переплелись — мгновенно, намертво, словно в день побега из Гур-Гурана. Вместе они шагнули во вторую дверь, к дракону. Тэсси промахнулась мимо кочки и угодила в воду. Зато Ладрек встал твердо. Свистнул меч, и последняя голова упала, подняв фонтан воды и пара.

Ладрек вытащил Тэсси из болота прежде, чем она наглоталась мутной воды. Брызги кипящей драконьей крови прожгли рукав платья и опалили руку, но Тэсси не чувствовала боли. Слушала свистящее дыхание Ладрека, смотрела на струйки крови, бегущие по его щеке. И лишь потом обнаружила, что обнимает жениха обеими руками.

Юстина Южная МЕЧ, ГЕРОЙ И НЕМНОГО ЦИРКА [10]

Приобретением я был очень доволен. Именно приобретением, не покупкой. Все остальное — наручи, кольчужку и пару мелочей — бывший наемник продал мне по сходной цене. А его почему-то отдал даром.

— Сколько? — спросил я, рассматривая хитрый узор.

Наемник скосил глаза и мрачно буркнул:

— Так бери.

— Почему? — насторожился я. Нет ли какого скрытого изъяна у этой интересной штучки? Сталь плохая или еще чего.

— Это… это в подарок. К кольчуге. Мне его тоже подарили, так что пользуйся, не стесняйся.

— Да вроде вещь неплохая, но как-то…

— Бери, бери, — вдруг заволновался продавец. — Не понравится — оставишь… где-нибудь.

— Ну ладно. — Я еще раз оглядел настойчиво предлагаемый предмет и решился: — Спасибо, коли так.

Наемник выдохнул облегченно, как мне показалось.

Сейчас приобретение лежало на столе, чуть скрытое миской с вареной картошкой. Картошечка была сварена в кожуре, разрезана на половинки и посыпана крупной солью. Сверху на каждом ломтике таял желтый кусок нежнейшего сливочного масла. Не имея причин ждать, я потянулся к миске, попутно схватив ломоть хлеба.

С аппетитом чавкая, разглядывал «покупку». Добротный, я бы сказал, не лишенный изящества, одноруч, лезвие длиной дюймов тридцать. Уже упомянутый узор вьется по верхней части клинка. Удобная рукоять и гарда, посеребренные ножны… И чего наемник с ним расстался? Да, понимаю, завязал с ремеслом, хочет на покой, хлеб выращивать, женой обзавестись, детишек прижить, но зачем хорошую вещь отдавать первому встречному?

Я мысленно пожал плечами — что ж, мне как раз требовался такой взамен сломанного — и сосредоточился на обеде.

Три минуты. Ровно три минуты продолжалась моя идиллия. А потом ОН заговорил.

— Здравствуй, о, путник, утомленный дорогою жизни!

Я поперхнулся.

Усилием воли проглотив кусок, повел глазами по сторонам. Никого. Подошел к двери, распахнул настежь. Никого. Пустой коридор второго этажа придорожной гостиницы. Выглянул в окошко — под окнами, вопреки обыкновению, никто не шлялся, не орал песни пьяным голосом, не ругался и уж тем более не выражался столь высокопарно.

Послышалось.

— О, путник, ты не туда смотришь, — вежливо подсказал голос. — Обрати внимание свое сюда.

Я обратил. Голос действительно исходил от меча. Подозревая колдовство, черную магию и проклятие до третьего рода, я осторожно шагнул к столу. Может, все-таки померещилось?

— Не бойся, путник, ибо наступил для тебя день благодати…

— Это ты говоришь? — спросил я. — Ты? Мой меч?

— Да я, я! Глухой, что ли? — неожиданно раздраженным тоном ответил тот. — Глаза разуй, олух. Счастье тебе привалило — я то есть. Говорящий меч, несравненное творение забытого в веках мастера.

— Чур меня… — пробормотал я, перекрестился и бросился к окну с намерением расстаться если не с жизнью, то с проклятым местом уж точно.

— Куда, болван?! Стоять! — заорал меч, и я застыл с ногой, занесенной над рамой.

Кто его знает, колданет вдогонку.