Русская фантастика 2005 - [135]

До вечера мы учились кидать камни пальцами ног. Непростое это дело, но весьма полезно развивать нижние конечности, особенно если учесть, что все больше времени нам приходилось проводить на деревьях. Все-таки там безопаснее, чем на земле.

С наступлением темноты ветер принялся неистово раскачивать деревья, в кронах которых мы устроили свои гнезда. Совсем рядом душераздирающе закричала обезьяна, пойманная леопардом, и, как по сигналу, гроза обрушила на леса раскаты грома и жуткие водяные потоки.

Яростно хлестал дождь. Мое промокшее жилище ходило ходуном; каждую секунду я ожидал падения с десятиметровой высоты, которого, конечно, не пережил бы. В такие минуты я всегда вспоминал мать. Хотелось, как в детстве, прижаться к ее теплому животу, испытать забытое, умиротворяющее состояние защищенности. Мама, шептал я, глядя в черную пустоту под ногами, где ты?

В соседнее дерево вонзилось длинное жало молнии. На мгновение я оглох и ослеп, а когда пришел в себя, дерево уже пылало как факел. Дождь не был помехой пламени, перекинувшемуся на новые деревья и гнезда. Ободравшись до крови, я сполз на землю и бросился в лес.

Очнулся я на рассвете в глухой чаще. Похоже, я запнулся и врезался в дерево — голова трещала, как после хорошего удара дубиной. Это длительное беспамятство сохранило мне рассудок, ибо ночью я был близок к умопомешательству: мне казалось, что Огонь вот-вот сожрет меня. Лесной пожар быстр, коварен и почти не оставляет шансов выжить, он берет в кольцо или душит дымом. В прошлом месяце от него погибла треть наших. Наверное, в этот раз своим везением я был обязан переменившемуся ветру.

Справа раздалось улюлюканье — кто-то собирал стаю. Я попробовал отозваться, но только захрипел и, как издыхающий зверь, пополз в кусты, чтобы оттуда все хорошенько рассмотреть.

На поляне подавала сигналы изрядно подкопченная Пак-рани: обгоревшая юбчонка лохматится на стройных бедрах, вид несчастный. В ответ на ее зов зашевелилась трава, и во весь свой невеликий рост встал Мёбиус — средних лет мужчина с крепким торсом и хорошо развитыми мускулами. Рот у него по-жабьи простирался до ушей, и глаза тоже были жабьими — выпученными и холодными. Однажды этот мужлан поколотил безобидного Илигри, когда тот неосторожно бросил рядом с ним камень.

Нарисовался долговязый Шерстистый Трот. Издалека было видно его ярко-рыжую шевелюру, бороду до пояса и покрытую огненными зарослями впалую грудь. Если не знать, что нрава Трот весьма мирного, можно поначалу испугаться. Тайком от других Трот боролся с растительностью на худых руках и ногах, но это личное дело каждого, я так считаю. Меня вполне удовлетворяло его умение выслеживать ящериц. Если удавалось, я пристраивался к Троту и уж тогда не ложился спать голодным.

Пакрани одарила пришельцев хмурым взглядом и снова принялась взывать своим нежным, немного испуганным голосом. Ну да, водитель рефрижератора и художник не слишком подходящая для нее компания. Можно подумать, модель — на редкость востребованная профессия в девственном тропическом лесу! Во мне росло раздражение против Пакрани и против судьбы: мне вдруг стало совершенно ясно, что обе меня не любят.

Следующим приплелся маленький лысоватый мужичок по прозвищу Физик — арьергард стаи, как он есть. С тех пор как кувыркнулся с утеса, он припадал на левую ногу и изъяснялся исключительно стихами. При виде него наша красотка сильно переменилась в лице: поэтические таланты Физика действовали на нервы всем без исключения. Я злорадно ухмыльнулся. Врача небось ждет. Что ж, врач — профессия нужная, но ведь он ветеринар, а не фельдшер или, на худой конец, стоматолог. Авторитет у Врача в стае был немереный, что не могло меня не раздражать. Чуть какой смешной порез, зовут его. А он посмотрит с важным видом, будто что-то понимает, и даже не прикасается к ране — боится заразиться. Скажет какую-нибудь глупость типа «Положение серьезное…», и всеобщее восхищение ему гарантировано. Всю жизнь лечил свиней и принимал роды у коров, а теперь прославился!

Только зря они вытягивали шеи и улюлюкали, больше никто не пришел. Придется им довольствоваться дипломированным инженером коммуникационных систем, утратившим профессиональные навыки в связи с форс-мажорными обстоятельствами. Кое-как переставляя ноги, я выбрался на поляну.

…Огонь выгнал нас к скалистой гряде на востоке. Уже давно мы инстинктивно опасались этого места и табуировали даже упоминание о нем. Вот чего боишься, то и случается. Западня была классической. Над лесами еще клубилось едкое дыхание Огня, а впереди поднимались гранитные утесы с черными зевами пещер, откуда доносился звериный рев. Сооружая себе новый наряд из травы, Пакрани тряслась мелкой дрожью. Да мы все были просто больны страхом.

Через пару часов наши новые гнезда были готовы. Один Физик со своей распухшей ногой не смог взобраться на дерево и зачем-то устроился у подножия моего. В стае не приветствовались приступы человеколюбия, но незаметно для Пакрани я притащил ему охапку хвороста. Сам себе при этом удивлялся. Наверное, Физик расположил меня к себе тем, что прекратил наконец плести вирши, заговорил как нормальный человек — пережитый стресс выбил из его башки эту дурь. А может, мне хотелось перед смертью сделать ему приятное. Не жилец он был, это точно. Еще никому не удавалось переночевать на земле.