Русская эротика - [45]

V.

В 1971 году Валентин Фалин стал послом СССР в ФРГ. Отношения с Громыко к тому времени у Фалина были так себе, и дипломатическая служба сильно его тяготила. «Борис Пиотровский хотел видеть меня своим преемником на посту руководителя Эрмитажа, - я же не только дипломат, я еще и искусствовед. Когда в Германию приезжал Брежнев, я ему постоянно говорил, что не хочу быть послом, но он все просил подождать какое-то время».

Наконец, в 1978 году Фалина отозвали в Москву - Громыко предложил ему должность заместителя главы МИД, но Фалин ответил, что пусть вопрос о его дальнейшей судьбе решает Брежнев. Брежнев же хотел, чтобы Фалин работал в ЦК. «В общем, я стал первым замом Замятина в информационном отделе. Писали аналитические записки для Политбюро, какие-то вещи с самим Брежневым приходилось обсуждать, иногда сопровождал его в поездках - в Баку, еще куда-то. Нужно иметь в виду, что начиная с 1976 года Брежнев был совершенно больной, и это, конечно, мешало работе», - чтобы не получилось, будто Брежнев в последние годы совсем не мог работать, Фалин добавляет: «Однажды мы с ним пять часов подряд проговорили». Я спросил, о чем был разговор, Фалин замялся: «Да ничего важного, на самом деле. Он просил посоветовать ему, какие фотографии из личного архива отдать в музей боевой славы в Новороссийске. Но что меня поразило: огромные групповые фотографии, и Брежнев всех, кто на них изображен, знал по именам и знал, что с ними стало после войны. Долго мы с ним тогда разговаривали, я снова заговорил об Эрмитаже, он насупился: "Арбатов в науку ушел, Иноземцев ушел, и ты тоже легкой жизни захотел?" И уговорил меня остаться в ЦК, сказал: "Понимаешь, я же такой человек, для меня самое трудное - отказать кому-нибудь. Все это знают, поэтому ходят ко мне с просьбами - кому орден, кому квартиру. Я пообещаю, а потом неделю больной хожу. А вот ты у меня никогда ничего не просил, и я это очень ценю"».

VI.

Осенью 1982 года, когда Брежнев был еще жив, но Андропов уже перешел из КГБ на работу в ЦК, Фалин пришел к Андропову c докладом об очередных темах внешнеполитической пропаганды. Приближалось сорокалетие расстрела польских офицеров в Катыни, и Фалин предлагал организовать на Западе несколько публикаций с комментариями по теме с советской точки зрения. Андропов с предложениями согласился и попросил Фалина собрать все материалы по Катыни из архивов ЦК, КГБ, МИДа. Фалин пошел к новому председателю КГБ Федорчуку, попросил документы, заодно сказал, что хорошо было бы вывести войска из Афганистана и вместо Бабрака Кармаля, у которого нет будущего, сделать ставку на молодого Ахмад-шаха Масуда. Об этом («Фалин использует поручение ЦК в личных целях») доложили Андропову, Андропов рассердился и сказал, что Фалину в аппарате ЦК не место. «Предложили мне должность зампреда Гостелерадио по иновещанию - 17 тысяч подчиненных, очень хорошая работа, но я сказал, что я не вагон, который хочешь - отцепят, хочешь - прицепят, а живой человек, и я сам буду решать, где мне работать после ЦК. Мне не нужно 17 тысяч подчиненных, мне нужен один умный начальник. И вот из этих соображений я выбрал работу политического обозревателя "Известий"».

В газете Фалин проработал три года - до самой перестройки, - а накануне XXVII съезда партии ему позвонил Александр Яковлев, который попросил помочь в работе над съездовским докладом ЦК. Фалин написал международный раздел доклада - в нем впервые прозвучало придуманное им совместно с Яковлевым выражение «новое политическое мышление», - и, в конце концов, когда доклад уже попал на стол к Горбачеву, оказалось, что международный раздел стал единственным, к которому у Горбачева не было претензий по содержанию («только некоторые научные термины убрал, чтобы попроще звучало»). Случай с докладом вернул Фалина в поле зрения Политбюро, и однажды ему позвонил Егор Лигачев: «Валентин, вот тебе такое поручение Михаила Сергеевича - возглавить Агентство печати "Новости"». Фалин согласился, но с единственным условием - чтоб дали право напрямую, минуя всех помощников, докладывать генеральному секретарю ЦК все, что он хочет сказать. Лигачев передал это условие Горбачеву, тот согласился.

«А в АПН политика у меня была простая - собрал коллектив и сказал: "Пришло новое время, каждый имеет право писать все, что думает, главное - опираться на факты". Все, стали работать по-новому».

Кстати, Егора Яковлева в «Московские новости» тоже Фалин рекомендовал.

VII.

В июне 1986 года на встрече Горбачева с главными редакторами центральных СМИ Фалин предложил официально отпраздновать 1000-летие крещения Руси «как событие национальной истории». Из коллег его поддержал только главред «Огонька» Виталий Коротич, но Горбачев с предложением согласился. Подготовку юбилея возложили на Фалина, ему же митрополит Питирим принес бумагу со списком вещей, необходимых Церкви для встречи юбилея. «Я почитал - да, недотягивают наши попы. Мелкие бытовые просьбы - и все. В итоге составил сам бумагу для Горбачева: вернуть храмы, церковные ценности и так далее. Горбачев все одобрил, и вся сеть АПН по стране контролировала выполнение этого решения, потому что, конечно, сопротивление на местах очень сильное было».