Русская эмиграция в Сербии XX-XXI вв. - [6]
Но всем не бывает одинаково хорошо: не все находили соответствующую работу или должность, отвечавшие их прежним занятиям, способностям, квалификации. Например, Бахарева-Полюшкина Наталья Дмитриевна, внучка Лескова, работавшая в «Петербургском Листке», имевшая свою киностудию и фабрику, стала заведующей женским общежитием для русских студенток и интеллигентных женщин без службы>35.
Другие были настроены решительнее. Так, бывший дипломат, аристократ из ливонских рыцарей, хорошо игравший на виолончели, отказался играть в ресторанном оркестре под предлогом, что тем самым он опозорит своих предков>36.
И если доктора, инженеры, профессора, в которых нуждалось молодое Королевство СХС, легко получали работу по специальности, то «полковники, чиновники, юристы и т. п» часто становились «сапожниками, разносчиками газет, мелкими <. .> торговцами, лавочниками на базаре»>37. Бывший офицер-каппелевец, внук Льва Толстого, Илья Ильич зарабатывал на жизнь ремеслом сапожника. Бывали и «анекдоты»: известному генералу А. С. Лукомскому один серб по простоте душевной предложил работать у него в ассенизационном обозе. Предложение выгребной ямы было вежливо отклонено. Вскоре генерал уехал в Париж к великому князю Николаю Николаевичу и стал его правой рукой>38. И была жизнь, профессор Белградского университета Ю. Н. Вагнер, вспоминая время эмиграции, писал, что первой работа была связана именно с ассенизацией, когда он сидел на козлах повозки с бочкой нечистот и с «аппетитом» ел свежевыпеченный хлеб>39.
Трудности с приисканием места «ненужными» специалистами прекрасно описал в довольно злой сатире на своих соотечественников под названием «Хождение по мукам» поэт Николай Яковлевич Агнивцев.
Семи беженских суток, упорно,
Ходил я — болваном последним -
Туда, по тропиночке торной, где, стиснувши зубы, покорно,
Россия стоит по передним!..
1
Тут, на зов, выходят «штучки» -
Ручки в брючки,
Закорючки,
Видом — вески,
Жестом — резки,
Тверды, горды как Ллойд Джорджи!
(Только, эдак, вдвое тверже)!
И любезно говорят:
— «Осади назад!»
После всех рекомендаций,
Аттестаций, регистраций,
Всевозможнейших расписок,
Переписок и подписок,
Раздается вещий глас: «Нельзя-с!
— Н-да-с! Имеются ресурсы
Исключительно на курсы:
Маникюра,
Педикюра,
Выжиганья,
Вышиванья…»
— «Извините, до свиданья!»
2
— «Здрассте!» — «Здрассте!»
Тут у нас по детской части!
Мы старанья все приложим
И, всем прочим в назиданье.
На букварик выдать можем…
— «Извините, до свиданья!»
3
— «Здрассте!» — «Здрассте!»
Тут у нас по земской части
Выдаем на рестораны,
Виноградники, кафаны,
На развод осин и елок…
— «Извините, я филолог!»
Можем выдать, для почину,
Вам на швейную машину…
— «Что ж я буду делать с нею?»
— Устраняя все невзгоды,
Выдаем еще на роды…
«К сожаленью, не умею!»
$ $ $
Мои несчастные colleg'-и
В международном этом беге —
Мы убедились понемногу,
Что нам в беде скорей помогут:
Зулусы, турки, самоеды,
Китайцы, негры, людоеды,
Бахчисарайская орда,
Но свой же русский — никогда!>40
И, тем не менее, русские не «пропадали» и старались помочь друг другу, хотя «в семье не без урода».
Бывало, что и сами сербы, особенно в связи с наступившим мировым экономическим кризисом, выставляли эмигрантов некими завоевателями, отнимавшими работу у бедных белградцев. В 1932 г. в газете «Jugoslovenska politika» появился ряд материалов талантливого публициста Д. Павичевича, в которых он, намеренно сгущая краски, пытался резко противопоставить роскошь русских — прозябанию югославов. Об этом свидетельствовали такие заголовки статей, как «Русские наслаждаются — наши голодают», «Русские нас давят», «Русские взбесились». Да, были богатые русские, нанимавшие сербов в услужение. Да, бывало, они могли бросаться деньгами. Да, по своим талантам, мастерству, опыту многие русские в различных областях знания, прежде всего, в естественных, пользовались предпочтением у тех же сербов. Но не следует забывать, что само государство, возрождавшееся из руин недавней войны, остро нуждалось в специалистах, в образованных чиновниках. Нужно знать, что «бешенство» после продажи бриллиантов быстро заканчивалось.
Со своей стороны добавлю: мне была рассказана моим другом сербом трагическая история о пожилом русском полковнике, не сумевшем найти работу, продавшем все, что можно, только чтобы прокормиться, но все же умершем от голода, вернее, от безысходности. Были и те, кто кормился подаянием. Встречались и такие, выдававшие себя за известных специалистов, что позволяло легко «зарабатывать» деньги, манипулируя доверчивыми сербами.
И все же русские старались как-то устроиться. Конечно, хорошо было тем, кто уехал из России с капиталом. Например, одним из самых богатых русских слыл москвич Василий К. Исаев, владевший, как и ранее в Москве, ювелирной мастерской в Белграде и виллой в Дубровнике, куда переселился в 1941 г.
