Русская ёлка: История, мифология, литература - [67]
Рождественская ёлка русских эмигрантов
Всё у нас в Рассее лучше.
Е.Н. Чириков. «В ночь под Рождество»
Ёлка в эмиграции составляет особую страницу в судьбе русской ёлки. Небывалый в истории России людской поток увлёк за её пределы людей, долгие годы бережно хранивших память о родине и свято соблюдавших старинные традиции. Рождественская ёлка, которая относительно недавно завоевала Россию, в среде эмигрантов первой волны оказалась в одном ряду с самыми дорогими утраченными ценностями. Эта странная метаморфоза, произошедшая с ёлкой, которую ещё менее века тому назад называли «немецким нововведением», привела к тому, что именно она, запечатлевшаяся в сознании эмигрантов как прекрасное воспоминание детства, превратилась в один из главных символов родины, утраченной в результате большевистской революции. Поэтому неудивительно, что воспоминания о России, приобретавшие особенную остроту в дни великих праздников, возрождали в сознании картины безвозвратно ушедшего прошлого — родного дома, родной природы, православных праздников, в первую очередь — Пасхи и Рождества с его непременной и столь полюбившейся ёлкой: «Рождественские праздники были особенно ценны… ёлкой со всеми её игрушками и сластями, сусальным дождём и т.д.» [182, 74]. Тысячи русских семей, потерявших родину, на старое Рождество с тоской вспоминали самые прекрасные моменты своей жизни, и ёлка неизменно оказывалась в ряду этих воспоминании- «Сейчас в центре рождественского веселья, преимущественно в городах, стоит убранная свечами, разукрашенная ёлка — символ Небесного Света — нашего Спасителя, — писала парижская эмигрантская газета «Возрождение». — Сияющая огнями ёлка не потеряла своего обаяния и на чужбине — она связана невидимыми нитями с нашим милым и невозвратным прошлым» [1, 22]; «…раскрыв коробку со старыми ёлочными украшениями, можно неожиданно вспомнить многое…
[490, 25]
— подобного рода признания постоянно встречаются в рождественских номерах эмигрантских изданий. Даже своя, обычно с громадным трудом устроенная ёлочка была для эмигрантов лишь «условным символом какой-то другой ёлки», той, которую они знали в России [306, 641]. В печальной «Рождественской думе эмигранта» русская ёлка воспринимается как пространственно отдалённая от лишившихся родины людей:
[373, 1]
И.С. Шмелёв в книге «Лето Господне», над которой он работал в эмиграции с 1933 по 1948 год, ностальгически восстанавливает в памяти дореволюционное русское Рождество. В его воспоминаниях ёлка предстаёт не только как обязательный рождественский атрибут, но и как характерная черта именно русского Рождества, а для писателя — единственно истинного. И русские ёлки для него не сравнимы ни с какими другими:
Перед Рождеством, дня за три, на рынках, на площадях, — лес ёлок. А какие ёлки! Этого добра в России сколько хочешь. Нe так, как здесь, — тычинки. У нашей ёлки… как отогреется, расправит лапы, — чаща.
[486, 98]
Те же ноты звучат и в мемуарах Ивана Лукаша. Написанные много лет спустя после отъезда из России, они, помимо переполнявшей их тоски по давно ушедшему в прошлое прекрасному русскому Рождеству, донесли до нас множество мелких подробностей о русском «ёлочном быте»: «На Рождестве в домашнем воздухе были разлиты чистое тепло и прохлада ёлки». Сны у него перемежаются с воспоминаниями:
…Приснилось, что потерял шапку и хожу среди рождественских ёлок у Академии Художеств, — по еловому лесу… Впрочем, ёлки и наяву продавались у Академии Художеств, на 4-ой линии. Мелкие, жидкие снизу, воткнутые в деревянные кресты, стояли на дровнях, другие, перевязанные мочалками, были повалены друг на друга в снег, и высились чащей большие ели, перекладины которых были из брёвен.
[232, 7-8]
Постоянные преувеличения (даже гиперболизация) и идеализация эмигрантами ёлок своего российского детства порою у них самих вызывали иронию. Именно эту особенность их памяти шутливо обыгрывал А. Ренников в одном из своих святочных текстов, посвящённом рассказам эмигрантов о прекрасном российском прошлом.
А ёлки у всех в детстве были только гигантские: высотой метров в десять, пятнадцать. Свечей зажигали при пошатнувшихся делах одну тысячу, при улучшении обстоятельств — две. Чтобы прикрепить звезду к вершине ёлки, специально звали из местного цирка акробата.
[350, 620-621]
Впрочем, эти преувеличения не всегда были столь уж далеки от реальности. Князь Ф.Ф. Юсупов в своих эмигрантских мемуарах рассказывает о тех феерических ёлках, которые устраивались в их петербургском доме на Мойке:
Готовились целыми днями, на стремянках вместе с прислугой наряжали высоченную ёлку, до потолка. Сиянье стеклянных шаров и серебряного дождя зачаровывало наших слуг-азиатов. Прибывали поставщики, доставляли нам подарки для друзей, и суматоха росла. В праздничный день являлись гости — почти все дети, наши ровесники, приносили с собой чемоданы, чтобы унести подарки. Подарки нам раздавали, потом угощали горячим шоколадом с пирожными и вели в зал на «русские горки».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Статьи сборника посвящены проблемам поэтики. Анализируются функции заглавия, цитаты, повтора, рассматриваются проблемы онтологии имени в художественном тексте, предлагаются интерпретации отдельных произведений и принципы реконструкции авторского мироощущения.Редакционная коллегия: доктор филол. наук Г. И. Богин, Ю. В. Доманский (ответственный секретарь), кандидат филол. наук Т. Г. Ивлева, Е. И. Суворова (секретарь), доктор филол. наук И. В. Фоменко (ответственный редактор).Рецензент: кафедра теории литературы МГУ им.
Анастасия Александровна Ширинская родилась в 1912 г., она была свидетелем и непосредственным участником событий, которые привели Русский Императорский флот к последнему причалу в тунисском порту Бизерта в 1920 г. Там она росла, училась, прожила жизнь, не чувствуя себя чужой, но никогда не забывая светлые картины раннего детства.Воспоминания автора — это своеобразная семейная историческая хроника на фоне трагических событий революции и гражданской войны в России и эмигрантской жизни в Тунисе.
«Арутюн Халибян» открывает новую книжную серию «Жизнь замечательных нахичеванцев». Этот труд — не просто биография одного из жителей «города, которого нет» (так назвал однажды Георгий Багдыков Нахичевань-на-Дону), Цель настоящей работы — показать, как сохранившийся до наших дней уникальный портрет А. П. Халибяна кисти гения живописи мариниста И. К. Айвазовского дает возможность оценить облик человека, жившего в первой половине XIX века и руководившего армянским самостоятельным городом Нор-Нахичеван.
«Ложь — основа государственной политики России». Именно политики (и не только в России) пишут историю. А так называемым учёным, подвизающимся на этой ниве, дозволяется лишь охранять неизвестно чьи не сгнившие кости в специально отведённых местах, не пуская туда никого, прежде всего дотошных дилетантов, которые не подвержены колебаниям вместе с курсом правящей партии, а желают знать истину. Фальшивая история нужна политикам. В ней они черпают оптимизм для следующей порции лжи. Но почему ложь им ценнее? Да потому, что именно она позволяет им достичь сиюминутной цели — удержаться лишний месяц — год — срок у власти.
Конго — сверхприбыльное предприятие западного капитала. Для туземцев оно обернулось адом — беспощадной эксплуатацией, вымиранием, бойнями.
Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.
В ночь с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября) 1912 г. русский морской министр И. К. Григорович срочно телеграфировал Николаю II: «Всеподданнейше испрашиваю соизволения вашего императорского величества разрешить командующему морскими силами Черного моря иметь непосредственное сношение с нашим послом в Турции для высылки неограниченного числа боевых судов или даже всей эскадры…» Утром 26 октября (8 ноября) Николай II ответил: «С самого начала следовало применить испрашиваемую меру, на которую согласен».