Русская армия на чужбине. Драма военной эмиграции 1920—1945 гг. - [29]

Русское зарубежное воинство должно быть готово к тому, что ему еще придется достаточно долгое время нести свой крест…

П. Н. Врангель

12 марта 1925 г. Русский обще-воинский союз был зарегистрирован властями Французской республики (как «Union générale des anciens combatants russes en France»), а 25 марта в правительственном печатном органе было объявлено о регистрации Устава РОВСа[173]. Настоятельно требуя от подчиненных соблюдения воинской дисциплины и субординации, генерал Врангель тем не менее ждал от них большей самостоятельности в решении вопросов, связанных с существованием отделов. К примеру, вопрос о принятии в отдел новых организаций был переадресован к начальникам отделов: «Право включения того или иного в‹оинского› союза в состав отдела (подотдела) РОВС есть право председателя данного отдела (подотдела)»[174]. 6 апреля 1925 г. на территории Франции были образованы Марсельский и Лионский районы РОВСа. Первый был создан на базе марсельской группы полковника Ушакова. Генерал-лейтенант Н. Д. Невадовский был назначен начальником Марсельского района, а генерал-майор Хомич – начальником Лионского района. В июле 1925 г. Генерального штаба генерал-лейтенант И. А. Хольмсен был назначен председателем I отдела РОВСа. Также в июле 1925 г. был назначен новый председатель Союза участников Великой войны во Франции генерал-лейтенант Евгений Константинович Арсеньев.

Ежемесячный бюджет I отдела РОВСа составлял 14 000 французских франков. Эта сумма расходовалась следующим образом:

Начальник отдела 2700

Делопроизводитель 950

Курьер (он же уборщик) 650

Наем помещения, канцелярские и хозяйственные расходы 2950

Пособие начальнику бельгийского подотдела 400

Пособия офицерским обществам и военным представительствам в государствах, на территории которых располагались организации, входящие в I отдел 1000

Начальник воинских групп во Франции и Бельгии 2500

Делопроизводитель 1150

Пособия начальникам районов групп и частей на ведение переписи 1700[175].

На начальном этапе существования РОВСа Врангелю удавалось финансировать деятельность союза и его руководства. После передачи всех финансовых потоков организации великому князю Николаю Николаевичу РОВС начал испытывать дефицит денежных средств. Кроме того, в июне 1925 г. практически разорился банк «Ксидиас и Ко», в котором хранились основные денежные средства союза. Для сбережения активов Шатилов распорядился перенести все оставшиеся финансы в Государственный банк Франции[176]. В конце декабря 1925 г. руководство РОВСа узнало о прекращении сметных ассигнований, выделяемых великим князем на содержание союза[177]. Несмотря на кажущийся финансовый крах, РОВС продолжал изыскивать возможности для финансирования. Численность РОВСа продолжала расти, и к концу января 1926 г. в его рядах насчитывалось более 35 000 человек[178]. При этом самым многочисленным оставался I отдел – в его рядах состояло 13 853 человека. Во Франции ряд воинских союзов прошел государственную регистрацию: Русское воинское объединение во Франции, Союз русских офицеров – участников войны, Союз галлиполийцев во Франции, Гвардейское объединение, русская секция Французской лиги комбатантов, Союз Георгиевских кавалеров, Союз северозападников, Союз русских офицеров[179].

Помимо заводов и шахт большая группа русских военных (около 2000 человек) работала таксистами в Париже. Это было возможно из-за отличной спайки внутри различных организаций. Как верно пишет французская исследовательница К. Гусефф: «Эмигрантские общественные организации выработали настоящие стратегии, направленные на то, чтобы помочь соотечественникам найти себе место на рынке труда».[180]

К 1926 г. резко обострились противоречия между П. Н. Врангелем и великим князем, что отразилось на атмосфере, царившей в РОВСе. Особенно заметно было пренебрежительное отношение великого князя во время визита Врангеля в Париж в 1926 г. Очевидцы делали самые смелые предположения о грядущей отставке генерала.

В 1927 г. на территории Франции было образовано первое Русское православное кладбище в Сен-Женевьев-де-Буа. К 1939 г. на кладбище имелось 317 русских захоронений, а к концу ХХ в. там покоилось более 20 000 русских эмигрантов[181]. Многие из похороненных на кладбище были связаны с военной эмиграцией.

В рассматриваемый в этой главе период в Германии сократилась численность союзов, а общественная жизнь замирала. Так, в составе Союза русских офицеров Генерального штаба в Германии осталось лишь 15 человек: 11 – в Берлине, 3 – в Висбадене, 1 – в Дрездене. В январе 1925 г. генерал фон Лампе записал о собраниях союза: «Заседания офицеров Генерального штаба в Берлине все больше мельчают…»[182]

С момента образования офицерских союзов они испытывали серьезные проблемы с финансированием. Руководство армии, а затем и РОВСа было вынуждено принимать и использовать любые поступления. Страны-союзницы по Антанте, вытянув все материально-технические активы белых армий, прекратили всякую помощь эмигрантам. Некоторое время Финансовая комиссия Королевства сербов, хорватов и словенцев ассигновала значительные суммы на содержание военных беженцев в 10 европейских странах. В 1922 г. сумма ассигнований составила 220 000 динар, из этой суммы членам союзов в Германии было выделено 10 000 динар