Русская Америка. Слава и боль русской истории - [20]
Ведь первое издание дневников Кука по горячим (с учётом географии экспедиции, может быть, более верным было бы сказать — по «холодным»?) следам в 1783 году оказалось очень уж подчищенным их редактором, виндзорским каноником Дж. Дугласом. Только в 1967 (!) году, почти через двести лет (!!) после «дугласовского» издания, в Англии вышло новое издание дневников Кука, вроде бы соответствующее оригиналу. Но не было ли подчищено и оно?
Возвращаясь же ещё раз к секретности инструкции, зададим себе вопрос: «Всегда ли разумно и допустимо даже в секретной инструкции указывать истинную цель деликатного дела?» А вдруг эта инструкция в дальних заморских краях да не в те руки попадёт? Насчёт того, куда и как идти, какие бусы и сколько кому дарить, — насчёт этого можно и нужно написать правду. А вот насчет того — за чем идти?
Зачем?
Проще и надёжнее было обозначить как цель «поиск Северного прохода», и — точка! За коей точкой, на самом деле, следовало многозначительное многоточие…
ВЕРСИИ, высказанной выше, в современной научной литературе по теме не найти. Советский переводчик дневников Кука, автор обстоятельной вступительной статьи и комментариев к ним Я.М. Свет — при всей основательности изложения материала — не пошёл дальше традиционных оценок, что для его задач вполне объяснимо и оправданно. Однако присмотреться к третьей экспедиции Кука попристальнее в разрезе её разведывательного аспекта не взял себе за труд вообще ни один, насколько мне известно, историк.
Да и у меня подозрения на сей счёт возникли далеко не сразу… Я ведь — человек русский, значит, в чём-то — неистребимо простодушный, и мне за «коварный Альбион» — традиционный, старый — думать сложно… Но уж очень крепко учит нас сейчас внешний мир, а англосаксы — особенно. И учит так, что волей-неволей начинаешь при необходимости постигать их иезуитскую логику, где место простодушию если и есть, то — фальшивому, напускному, коварному.
Веками внешний мир относился к русским свысока. В каких только несуществующих пороках и грехах нас, русских, не обвиняли и не обвиняют! Зато русские слишком часто боялись и боятся обидеть иностранцев необоснованными подозрениями. А стоит ли бояться? Тем более что исторических оснований для подозрений у нас намного больше, чем у них!
Так что версия о Куке как разведчике Русской Америки не только имеет право на выдвижение, но и просто необходима для обрисовки полной картины политики англосаксов в отношении России на Тихом океане, начиная почти с самого момента его освоения русскими людьми.
Показательно, что лишь вторая — «синяя», «сталинская» — Большая советская энциклопедия (БСЭ) о последнем плавании Кука высказалась с некоторой долей здорового скептицизма и иронии:
«Третья экспедиция К.[ука] (1776–79) была снаряжена для поисков сев. — зап. прохода и для захвата земель в сев. части Тихого ок., «не открытых» другими державами, но фактически известных британскому адмиралтейству. Эти «неоткрытые» земли К. усиленно искал в водах, омывающих зап. берега Канады, а также близ Аляски и Камчатки».
Возможно, в такой трезвой оценке сказалось мнение знаменитого советского океанолога, профессора МГУ, инженер-контр-адмирала (и цусимского минного героя-мичмана) Николая Николаевича Зубова, который считал, что «самое появление англичан на севере Тихого океана было вызвано успехами, которых достигли русские мореплаватели».
И вот уж это было сказано «в точку».
Собственно, в предисловии к новой публикации в 1952 году давнего труда Гавриила Андреевича Сарычева (1763–1830) — выдающегося нашего землепроходца, о котором ещё будет сказано, профессор Зубов расставил и другие точки над «i», вполне согласующиеся с моей версией. Зубов писал:
«Нельзя не отметить, что русские открытия на севере Тихого океана сильно тревожили иноземцев, особенно англичан. Известное третье плавание Дж. Кука (1776–1780), а затем Грея (1789–1793) и Ванкувера (1791–1795) имели прямой задачей разведать границы русского продвижения на восток, подорвать значение русских открытий и в конечном счёте помешать укреплению русских на американском материке. Свои задачи английские экспедиции осуществляли довольно неуклюже. Они «открывали» уже давно открытые русские острова и бухты, нередко путались, принимая прибрежные островки за выступы материкового берега и называя проливы заливами…»
Кук приписывал себе первое открытие северо-западного берега Америки выше широты 57°, но, как писал русский мореплаватель вице-адмирал Василий Михайлович Головнин, «он был введен в сие заблуждение по незнанию о плаваниях в том краю наших мореходцев и что тот край нам был лучше известен, нежели англичанам. Например: славный сей мореплаватель утвердительно пишет, что он нашёл большую реку, которую лорд Сандвич назвал его именем. Кук приводит и доказательство, что это действительно река. Но русские знали, что так называемая Кукова река есть не река, а большой залив, который мы и теперь называем Кенайскою губою».
