Russian Disneyland - [42]
– И вообще всё какое-то уж не такое… Видаки у всех – фильмы любые, порнография везде продаётся – к чему это приведёт? В той же школе вы уж что называется (прозвенел звонок) в отказ пошли – в наше время такого не бывало…
– В отрицалово попёрли! – Сажечка возвернулся, довольный.
За ним показался и Морозов-старший, совсем в тему напевавший «Со мач траболь ин зе ворльд».
Узрев вновь вошедших к нему, Белохлебов не поленился повторить свою проповедь и для них. Причём, начиная обобщение, сбился на очередной проступок своего «любимого родственничка и профонда».
– Уж прикинь, Серёж, сучка-то вот эта опять к Генуркам летал. Ночью, хороняка хромая, выждал, как все уляжутся, завёл трактор – причём К-700 ведь! – и поскакал! Выжрал у него, но смекнул – всё ж я-то не зря его настращал! – что ежели завтрева на работу не явится, капец им обоим… И типа, не сильно, глаза налил и поехал обратно – авось, думает дубок-то, к утру доеду… (Вот каков ведь человек-от бессовестный, а!..) И как раз по пути решил заправиться – «всё равно утром заправляться, а то Лёнькя скажет заправляться, а я скажу: уж заправился, поперёд тебе!» – а там у меня, ты знаешь, в посадках бочка стоит с соляркой… И хорошо хоть по колхозному полю… – залил, сука, все 600 литров и давай колесить – круги нарезать! Нет, по полю! Всё поле прикатал – живого места нету! Как нечистая его кружила! А искатал-то – 500 литров! Это надо всю ночь кружить непрерывно и плюс день до обеда! Всё пожёг! Я приехал: стоит, дрыхнет – как так и надо!
В предвкушении принятия спиртного помощник с поразительным равнодушием выслушал и про себя, и всё прочее, но под конец белохлебовских излияний его рудиментарное и угнетённое классово-историческое сознание, сжимавшееся как пружина, всё же не выдержало:
– Ты уж как бабка старая – причитаешь! Там было-то литров сто, а сжёг полтинник от силы. И видак пока у тебе одного!.. ну, от силы человек у восьми. А компьютор точно уж у одного, как у барина! А эсли б колхозы-то не разваливать да Лётку не растаскивать – чё и тебе б досталось?! Всё чё получче выгадываешь, сквалыжничаешь, хапаешь!.. Уж вся ваша порода известна: и батяня такой тоже деловой был, а уж деда, всем уж известный, до того уж додельный, мелочный – кажную щепку, провылъку какую-нибудь на дороге подымал, отковыривал – домой тащил! А где он теперь?! Горб токо нажил, а в дело не пустил!..
– Молчи, щенок пузатый! – отмахнулся Белохлебов от помощника-правдоруба, как от надоедливой мухи или и впрямь как от треплющего за штанину маленького щеночка, толкнул стул с ним ногой, и тот брыкнулся на спину – благо, что на спинку.
– Как там сказано-то было, Леонид? – обратился он теперь к Морозову.
А Леонид, надо сказать, слушая, сочинял уж в уме некий текст – вроде «начало нового романа о фермерах»:
«У всего человеческого зла и пороков есть второе название: деньги; и у всего людского добра и приятностей жизни сей тоже есть другое название – деньги. Они, мои любимые и хрустящие (нет, лучше зачеркнуть!), появились давно, и это было крупнейшим шагом в развитии общества, как, скажем, изобретение колеса. Они, портреты царей, президентов и вождей, кругляки-таблетки, растворяющиеся с аспириновым шипеньем только в царской водке, или даже раковины и шкуры, по идее суть средство, а не цель, то есть мерило труда, сотворённого тобой добра или зла. Теперь же – впрочем, как и тогда, и протогда, и пропротогда – они явились целью жизни каждого человека, скинув эту «жисть» в пропасть беспозвоночного существования. И вся теперешняя человеческая жизнь представляет из себя игру в урывание денег. Кто как может. Некоторые хоть играют в эту игру как бы нехотя: мол, вот работаю я, мне платят деньги – не могу же я их не брать или выкидывать прочь – жить-то надо! Другие уж прямо говорят, что «бабки» – вещь необходимая, в хозяйстве завсегда пригодится, и вследствие этого стараются побольше играть, иногда – краплёной колодой. Третьи, а может тридцать третьи, берут доллар, вешают его на грудь, на гвоздь в красном углу (уже даже не «Чёрный квадрат»!) и гордятся им и молятся на него; и оное доставляет им удовольствие; причём, чем больше долларов, тем больше удовольствия… и тогда они тебя, честный гражданин… из двух первых категорий… проиграют в рулетку… – как Герасим Му-му!.. или как Сажечка Жулечку!..
…А вот к какой категории относятся все граждане фермера во главе с дядей Лёней Белохлебовым, вопрос туманно-спорный, однако… однако…»
– И последние станут первыми, – напомнил сочинитель, вдруг осознав, что, возможно, всё, что он пытался сейчас изложить, есть лишь косноязычное подведение к тому, что он только что сказал.
– Во-во! – поддакнул с полу Подхватилин, чья обида была сразу же пересилена тем, что он, волею судьбы оказавшись на полу, кое-что тут обрёл, а именно: бутылку с остатками самогона, граммов до пятидесяти.
– И что?! – Видимо, не понял фермер. – И что там дальше?
– Те, кто выставляет себя благочестивыми, то бишь приличными и бескорыстными, на самом сами молятся золотому тялку!
– Какому ещё, в рот, телку?!
– Я видел, видел! – катался, насмехаясь, по полу Сажечка, тоже ничего не понимавший, – смотрю: а он, кхя-кхя, огляделся, что никого, мол, нет, и прям перед тялком своим на колени бух! И давай
Роман в очерках, по сути, настоящий нон-фикшн. В своей фирменной иронической манере автор повествует о буднях спальных районов: «свистопляске» гастарбайтеров за окном, «явлениях» дворовых алкашей, метро, рынках, супермаркетах, парках отдыха и т. п. Первая часть вышла в журнале «Нева» (№2, 2015), во второй части рассказывается о «трудах и днях» в Соборе Василия Блаженного, третья часть – о работе на крупной телекомпании.Впервые публикуется 2-я часть, полный текст 1-й части с предисловием автора.
Второй роман Алексея А. Шепелёва, лидера группы «Общество Зрелища», исповедующей искусство «дебилизма» и «радикального радикализма», автора нашумевшего в молодёжной неформальской среде трэш-романа «Echo» (шорт-лист премии «Дебют»-2002).«Maxximum Exxtremum» — «масимальный экстрим», совпадение противоположностей: любви и ненависти, высшего и низшего пилотажа экзистенциального бытия героев. Книга А. Шепелёва выделяется на фоне продукции издательства «Кислород», здесь нет привычного попсово-молодёжного понимания слова «экстрим».
Сборник необычных эротических новелл блестящего стилиста. «Ящерицы» – настоящий «эротический хоррор»; рассказ напечатан за рубежом, в журнале «Reflections» (Чикаго). «Велосипедная прогулка» – не публиковавшаяся ранее повесть; словно бы перешедшие из «Ящериц» сновидческая эрогротескная оптика, «но и не только». «Дневник WOWеристки» – не публиковавшийся ранее рассказ. «Новая сестра» – миниатюрный шедевр 1997 г., имеющий десяток публикаций. «Темь и грязь» – новелла с мрачноватым сельским антуражем.
По вечерам по тёмной околице бродит человек и громко поёт: «Птица щастья завтрешнего дня, вы-бери меня!..» Это Коля Глухой, местный пьяница: ходит по селу, стучит в окна, требует самогону… Познакомьтесь с ним и с другими колоритными персонажами – жителями обычного села тамбовской глубинки. Не фольклорные, а настоящие современные крестьяне работают, отдыхают, веселятся и грустят, поют и мечтают. Об их настоящем, о советском прошлом с его ушедшей культурой с уважением и юмором рассказывает автор.
У Алексея А. Шепелёва репутация писателя-радикала, маргинала, автора шокирующих стихов и прозы. Отчасти она помогает автору – у него есть свой круг читателей и почитателей. Но в основном вредит: не открывая книг Шепелёва, многие отмахиваются: «Не люблю маргиналов». Смею утверждать, что репутация неверна. Он настоящий русский писатель той ветви, какую породил Гоголь, а продолжил Достоевский, Леонид Андреев, Булгаков, Мамлеев… Шепелёв этакий авангардист-реалист. Редкое, но очень ценное сочетание.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».