Русалка - [71]

— Болтать-то действительно никто не собирается, — слово взял один из самых пожилых матросов, — да только боязно магии довериться.

— Это же магия воды, вы все время ей доверяете, — хмыкнула я и развела руки. Океан за моей спиной поднялся горбом, потом выгнулся рисуя фигурку маленького корабля средь бушующих волн. — Вы ведь знаете Море, знаете его силу. Море легко может убить, но оно же и кормит вас. Оно не терпит ошибок, но оно справедливо. Это… просто Море. И магия моя — его сила, — фигурка корабля сменилась образами дельфинов, прыгающих в волнах. — Вода питает людей, питает ваши посевы и реки, диких и домашних животных. Над морями рождаются дожди, что после поливают ваши поля. Да, в море бывают шторма и опасности, но это сила моря, она и не добрая, и не злая, она просто… сама природа. Зато она не подлая, она не обманет. Вы же доверяетесь морю каждый раз, когда выходите на промысел, чего же вы сейчас боитесь?

— А вдруг ты нас заколдуешь и заставишь вечно тебе служить, рабами сделаешь! — выкрикнул кто-то, кажется, тот же самый недоверчивый.

— И зачем вы мне в рабстве? — хмыкнула я. — Слишком много вы о себе мните. Все сокровища моря в моих руках: жемчуг, кораллы, золото с затонувших кораблей. Но я, конечно, все сделаю, чтоб получить в рабство какого-то старого рыбака!

Все засмеялись, пихая друг друга локтями в бока, а недоверчивый субъект густо покраснел, а потом насупился.

— А сколько стоит раб? — из любопытства спросила я у капитана Гарта.

— Рабство в Империи под запретом, — нахмурился он.

— Тем более!

Глава 36

— Мы здесь в одной лодке, — слово взял капитан Гарт. — Один откажется — никто не сможет вернуться на берег. Я не могу вам приказать произнести клятву, поэтому предлагаю голосовать. Те, кто будут в меньшинстве, смирятся с решением большинства. Согласны?

Помрачневшие моряки закивали.

— И не бойтесь вы рабства, — решила обнадежить я их. — Раз рабы под запретом, то иметь их для меня — большой риск. Самое главное, чего я хочу — это прибыть на землю и не привлекать к себе внимания. Скандал с рабством мне не вообще не нужен. Повторюсь, тем, кто не хочет со мной оставаться, я выдам оплату и можете уходить на все четыре стороны, никого держать не буду. А вот те, кто решат остаться и помогать мне на берегу, смогут неплохо подзаработать во время сезона штормов, а может и после.

От моих сладких речей рыбаки не воодушевились и не вдохновились, мне они все равно не верили, я чувствовала, что голосование прямо здесь и сейчас не даст мне выигрыша, точнее, может, больше половины и будут согласны (или скорее понимают неизбежность клятвы), но мне нужна была более очевидная победа, чтобы не оставалось сомнений, и никто не мог, отказавшись, резко перевернуть ситуацию.

— Я могу тоже поклясться. Я дам магическую клятву, что не буду вредить ни вам, ни вашим близким, не буду насильно удерживать… чего там вы еще боитесь…

— Ты же магичешь, как тебе доверять, — хмыкнул старикашка с хитрым прищуром, — как нам проверить, связала ты себя клятвой или нет, — открыла рот, но он не дал мне вставить и слова. — Никак. Но выбора все одно нет. Я голосую за, — и он с ударил себя по груди, так и оставшись прижав правую руку наискосок.

Еще несколько человек повторили жест пожилого матроса, один сделал тот же жест, но левой рукой, и я поняла, что его означает «против». «За» проголосовали и капитан с Первым Помощником, и Марус. Как ни странно, люди косились друг на друга и голосовали, чем больше становилось голосов «за», тем больше к этому ответу склонялись и сомневающиеся, и даже несколько человек сперва проголосовавшие «против», потом опустили руки, а после решили «за». В итоге «против» оказалось всего два голоса, а один мужчина так и сидел с опущенными руками.

Капитан Гарт обвел моряков строгим взглядом, не то пересчитывая, не то давая возможность изменить решение.

— Семь голосов «за», два «против», один воздержался, — подвел он итог.

— Восемь, — перебил его мужчина с опущенными руками, — восемь голосов «за», — он все же прижал правую руку к груди, а один из противников, увидев, что они в явном меньшинстве, руку опустил.

— Восемь голосов «за», один воздержавшийся, один «против», — вновь огласил капитан, больше поправок не возникло. — Что ж, мы готовы принести клятву.

Я кивнула. Вообще-то, я рассчитывала устроить представление завтра, когда будет светло, но сообразила, что не надо давать людям время на сомнения. Может, при свете звезд и подросшей голубой луны будет и зрелищнее.

О том, как обставить ритуал, я уже думала, было несколько идей, но больше я полагалась на импровизацию, так что сейчас пришла пора действовать. Но для начала избавиться от неподходящего костюма.

Я повернулась к Марусу спиной и попросила:

— Помоги-ка мне.

— А? — тормознул он.

— Женских корсетов он еще не развязывал, — хохотнул Первый помощник и, перегнувшись через юнгу, развязал шнуровку.

— А вы, я так посмотрю, в этом очень опытны, — хмыкнула я, поведя плечами.

Все опять засмеялись.

Платье было мне слишком широким, так что снять его с плеч труда не составило, сложнее пришлось с тем, чтобы вытащить юбку из-под хвоста. Оставшись в нательной рубашке и нижней юбке, я аккуратно свернула ткань платья и положила на свою «скамейку». Мужики смотрели на меня как на диво-дивное, все же у них тут весьма странные представления об обнаженке. Ало, у меня даже ног нет, и никакой «зоны бикини» тоже нет. Разве что грудь от нормальной женщины, а рубашку я решила не снимать. Вообще, дело было не только в современных мне нормах поведения, я в этом теле чувствовала себя не совсем женщиной. Собственно, и логично, я и человеком-то была только до пояса, а, учитывая жаберные щели, и того меньше.