Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв. - [251]
Особого внимания заслуживает последнее из приведенных обязательств Иннокентия IV, содержащееся в булле «Cum a nobis», изданной 27 августа 1247 г. и адресованной «Светлейшему королю Руси Даниилу и [королю] Лодомерии В[асильку], брату его [Даниила] и сыну»:
Посему, дражайшие во Христе сыновья, склоненные вашими справедливыми просьбами [о возвращении] владений, земель и прочего добра, принадлежащих вам по наследственному или иному праву, [то есть всего] того, что другие короли, непочтительно относящиеся к церкви, удерживают вопреки справедливости, мы предоставляем вам полную возможность устранить несправедливости, причиненные светской властью, опираясь на наш авторитет.[2812]
Приведенный отрывок со всей очевидностью показывает, что Даниил и Василько в обмен на принятие церковной унии требовали не столько помощи против татар (в папских буллах, отправленных к ним в 1246–1247 гг., об этом даже не упоминается), сколько, в первую очередь, признания за ними прав на какие-то спорные земли, в определении судьбы которых позиция папы имела важное значение.
Какие же наследственные владения галицко-волынских князей упоминаются в папской булле? Кто из «других королей» покушался на эти владения «вопреки справедливости»? Зачем для разрешения подобного спора Романовичам понадобилось искать санкции у папы?
В литературе можно встретить самые разные мнения, высказываемые по поводу поставленных вопросов. В.Т. Пашуто полагал, что папская булла предоставляла «юридическое равенство возможностей для русских князей при колонизации ятвяжских земель (Судавии)», а также приглашала «волынского князя к выступлению против Литвы».[2813] Однако не слишком ли большую цену платили Романовичи за такое приглашение?
Б.Я. Рамм считал, что галицко-волынские князья в обмен на унию добивались от папы помощи в возвращении земель, «захваченных венгерским королем и польскими князьями».[2814] «Если учесть, — писал историк, — что в это время Даниил вел войну с венгерским королем Белой IV, станет ясным, что письмо Иннокентия было своеобразным изъявлением со стороны папы своей благожелательно-нейтральной позиции, которая могла бы даже стать союзнической».[2815] Но и это объяснение нельзя признать убедительным, ведь в 1247 г. Романовичи и Бела IV уже были союзниками, а кроме того, совершенно неясно, какие именно «наследственные владения» Даниила и Василька в описываемое время могли «удерживать вопреки справедливости» правители Венгрии или Польши.
Еще одно объяснение сути полученных Романовичами территориальных гарантий находим у Б.Н. Флори: Иннокентий IV «одобрил их намерения вернуть себе владения, которые "против справедливости" заняли другие князья». Историк, очевидно, имеет в виду русских князей, оспаривавших у Даниила права на Галич. В своих суждениях Флоря опирается на фразу источника, характеризующую этих князей как «непочтительно относящихся к церкви» (qui in Ecclesie devotione non permanent). В таком ключе, по мысли историка, папой могли быть обозначены «православные князья, не подчинившиеся Риму».[2816] Однако и это объяснение не дает ответа на вопрос, какие именно владения, несправедливо удерживаемые соперниками Романовичей, в 1247 г. нужно было оспаривать с помощью папы.
Нам представляется, что упомянутыми в булле Иннокентия IV «наследственными владениями» галицко-волынских князей, претензии на которые со стороны последних папа счел «справедливыми» и тем самым предоставил возможность бороться за их возвращение, следует считать земли Австрии и Штирии. На эти земли (или по крайней мере их часть) Романовичи могли претендовать как наследники Бабенбергов по женской линии ввиду своего родства с матерью герцога Фридриха II Феодорой Ангелиной.[2817]
Как мы видели, после гибели Фридриха Воинственного, не оставившего мужского потомства, между несколькими европейскими правителями начался спор за «австрийское наследство», важнейшим аргументом в котором было родство с Бабенбергами по женской линии. В этом споре Иннокентий IV взял на себя роль главного арбитра. В начале 1247 г. умер Владислав Моравский, признанный папой новым австрийским герцогом, и борьба за Австрию разгорелась с еще большей силой.
Признания своих прав на австрийский престол со стороны папы добивались и другие претенденты. В частности, с подобной просьбой к Иннокентию IV 15 ноября 1246 г. обращался венгерский король Бела IV.[2818] В 1252–1253 гг., как мы видели, поддержки папы добивались чешский король Вацлав I и его сын Пржемысл Оттокар.
Вплоть до конца 1250 г. продолжалось ожесточенное противостояние папы Иннокентия IV с императором Фридрихом II, вследствие которого папа должен был покинуть Рим и перебраться в Лион. Поэтому главным условием поддержки Иннокентия была лояльность к римской церкви и готовность проводить политику папы. Королями, «непочтительно относящимися к церкви», в 1247 г. Иннокентий IV мог именовать сторонников Фридриха II, как и его самого, неоднократно отлученного от церкви и низложенного на Лионском соборе 1245 г.
