Русь Татарская. Иго, которого не было - [54]
Одной из причин, которые втянули Россию в Первую мировую войну на стороне Антанты, являлась судьба славянства. Так, адмирал А.В. Колчак на допросе от 21 января 1920 г. указывал: «После долгого и весьма детального изучения исторического и военно-политического было решено как морским, так и сухопутным штабами, что мы будем на стороне противников Германии, что союза с Германией заключать будет нельзя, а что эта война должна будет решить, в конце концов, вопрос о славянстве: быть или не быть ему в дальнейшем»[167].
Короче говоря, несмотря на то, что славянство имеет общую культуру, общий язык, общие исторические корни и вполне сознает свое родство, так вот, несмотря на всю эту общность, славянство разорвано между российской и западной цивилизациями, тогда как, по идее, если понятие цивилизации относится только к числу культурно-исторических категорий, такого разрыва не должно быть.
В чем же дело?
Дело, опять же, в том, что цивилизации (точнее, регион-цивилизации) формируются не только на основе некоторой культурной общности, но и на основе общности экономической и географической, чему примером является тот же Китай, о котором речь пойдет несколько ниже. На взгляд автора, основной ошибкой западников, славянофилов и лично Н.Я. Данилевского являлось то обстоятельство, что они были склонны абсолютизировать культурный фактор. Впрочем, Н.Я. Данилевский сделал ряд существенных замечаний экономического характера, но, увы, не развил их в полной мере.
Например, он вполне здраво утверждал, что если физика, математика и другие точные науки не имеют национального характера (данный постулат нет особой нужды доказывать), то политические и экономические науки будут все-таки носить национальный оттенок.
Вот примеры. По словам Н.Я. Данилевского, как выше уже было упомянуто, «борьба, свободное соперничество есть жизнь англичанина». Отражением этого свойства национального характера англичан, по мнению Н.Я. Данилевского, являются и экономические воззрения, принятые ими. «В конце XVIII века шотландец Адам Смит создает экономическую теорию свободного соперничества как между производителями и потребителями (что устанавливает цену предмета), так и между производителями (что удешевляет и улучшает произведения промышленности), теорию непрестанной борьбы и соперничества, которые должны иметь своим результатом экономическую гармонию»[168].
Французы же, как полагал Н.Я. Данилевский, более привержены к государственному мышлению. «Известно… что понятие о необходимости государственной опеки над личным произволом, над личностью человека глубоко вкоренено во французском народном характере. И вот три французские экономические школы: меркантилистов, физиократов и защитников права на труд требуют государственного покровительства, одна – мануфактурной промышленности, другая – земледельческой промышленности, третья требует искусственного доставления выгодного труда рабочим, когда он не в достаточной мере им предлагается самою потребностью в произведениях их труда».
Между тем, хотя национальный темперамент определенно влияет и на стиль организационной работы, суть проблемы заключается вовсе не в вышеуказанном темпераменте. Экономическая система той или иной цивилизации будет, прежде всего, зависеть от совокупности условий хозяйствования, т. е. прежде всего от материальных, объективных факторов. Эту вещь не так уж и сложно понять на самом деле. Западнославянский крестьянин всегда жил лучше своего восточного собрата в силу более благоприятных климатических условий, а не в силу того, что принял догмат о flioque[169].
Говоря о западной цивилизации, мы должны обратить внимание вот еще на какую особенность ее устройства. Ее этническую основу составляют французы, немцы и англосаксы (также относимые к германцам) или же, в континентальной Европе, Германия и Франция. Между тем, геополитически западная цивилизация разделяется в настоящее время на атлантистов, т. е. США и Великобританию (здесь нельзя забывать о влиянии последней на Британское содружество), и континентальные державы, т. е. Францию и Германию. Это разделение произошло не так уж и давно, а вернее сказать, после захвата Великобританией контроля над Мировым океаном.
После установления Великобританией своей морской гегемонии она озаботилась поддержанием так называемого «баланса сил» в континентальной Европе, с той только целью, чтобы на континенте не появилось мощное государство, способное через некоторое время заявить претензии на контроль над мировым судоходством. Принципы политики баланса сил восходят еще к принципам политики Древнего Рима с его бессмертным «разделяй и властвуй» (divide et impera). В изложении известного английского государственного деятеля XIX в. лорда Пальмерстона политика Великобритании выглядит следующим образом: «У нас нет вечных союзников и вечных врагов. У нас есть постоянные вечные интересы, и мы им должны следовать».
