Русь потусторонняя - [11]

Простояв на автовокзале еще минут двадцать, «ГАЗель» все же набилась под завязку и плавно тронулась с места… Соизмерив расстояние со средней скоростью этой колымаги, Павел решил поспать и скоро вправду задремал, крепко сжимая ручку своей сумки-баула — кто знает, а вдруг местные воры способны свистнуть сумку со всеми вещами прямо на ходу? Вспоминая о том, как в первые дни жизни в Москве у него увели сначала бумажник, а затем новенький фотоаппарат, Павел был вполне готов поверить в мистические таланты карманников и разного рода «гоп-стопников», тем паче, что сам нередко сталкивался с Наделенными, которые, используя свои способности, банально наживались на кражах…

Скоро дрема перешла в глубокий сон, в котором Павлу снились попеременно то Валя, с улыбкой потягивающая к нему руку и зовущая к себе, то Георгий, стремительно приближающийся с занесенным для удара мечом. Иногда сновидения причудливо переплетались между собой, и Павел отражал нападение Вали, которая с перекошенным от злобы лицом рубилась с ним на мечах. Тут же присутствовал Георгий, который о чем-то беседовал с МакКормиком, при этом распивая с ним на двоих бутыль самогона.

Проснулся Павел от резкого толчка — должно быть, машина налетела на какой-то камень. Взглянув на часы он убедился в том, что проспал почти три часа, а сверившись со своими внутренними ощущениями, решил, что воздух Сибирской тайги и в самом деле творит чудеса, сравнимые с чудесами бабушкиной книги заклинаний. Несмотря на тряску, неудобную позу и бензиновый «кумар» в салоне, Павел чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим.

Он выглянул в окно, пытаясь хоть как-то сориентироваться на местности. За окном простиралась тайга, подступая практически к самой дороге, которую, кстати, и дорогой-то назвать было трудно. Хорошо утоптанная (точнее — укатанная) тропинка, по которой летела, переваливаясь с боку на бок, «ГАЗель», уходила вперед — в неведомые таежные кущи. Пассажиров в салоне значительно поубавилось — должно быть, сошли по дороге. Сейчас, помимо Павла, в машине находились лишь одна старушка, из сумки которой выглядывала отъевшаяся кошачья морда, две мирно беседующие женщины, да паренек лет шестнадцати, уткнувшийся в какую-то книжку. На переднем сиденье, рядом с водителем, оживленно трещала девушка примерно тех же лет, что и парень с книгой. Она что-то рассказывала водителю о своих родственниках и жизни в деревне. Ближе всех к Павлу сидел парень с книжкой, поэтому именно к нему он первым делом и решил обратиться.

— Не подскажешь, до Оленьего Ключа еще далеко?

Оторвавшись от книги («Развитие патологических сообществ» — с удивлением и некоторым уважением прочел Павел на обложке), парень поднял на него глаза, бросил взгляд за окно и наконец ответил:

— Минут двадцать ходу.

Решив, что спрашивать, как он определил это, не стоит, Павел продолжил:

— А как от Ключа до Урыкты добраться, не подскажешь?

— Пешком — часа полтора. Может, машину поймаешь, если повезет.

И парень снова углубился в свою книжку, забыв о существовании Павла, а заодно и других пассажиров. Такой концентрации сознания можно было лишь позавидовать. Из такого, пожалуй, мог бы выйти идеальный ученик для Моримото. Он бы сделал из него мудреца, в то время как из Павла получился лишь воин. Да и то, надо сказать, далеко не всемогущий.

Гоня от себя мрачные мысли, Павел выбрался из машины, бросил взгляд на расположенный несколько в отдалении Олений Ключ. Поселок как поселок, ничего особенного. Немного побродив по поселку и перекусив «домашними пирожками», проданными ему услужливой бабушкой, Павел наконец вышел из поселка на дорогу, ведущую в Урыкту. Дорога эта была лучше, чем та, по которой он добирался сюда — она, по крайней мере, была укатана асфальтом. Правда, сделано это было еще при царе Горохе. Но по крайней мере идти по этому покрытию было можно, да и ехать при желании, наверное, тоже.

Примерно через двадцать минут Павел услышал позади себя утробный гул. Обернувшись, он махнул рукой, прося водителя «ЗИЛа» подбросить.

— В Урыкту? — спросил бородатый мужик, сидящий за рулем. — Запрыгивай.

И ни слова о деньгах! После предприимчивых московских таксистов и поистине фантастических цен на самолет Павла весьма удивил такой оборот дела.

— Э… Простите, — начал он, когда машина уже отмахала километра два. — А сколько с меня?

— Денег что ли? — удивился водитель. — А сколько не жалко, столько и дай. Ты, я смотрю, одет неплохо, значит деньжата должны водиться. Ну а если нет — хрен с ними, мне ж по пути, так я подвезу.

— Спасибо… — протянул Павел, не зная, как реагировать на происходящее.

— Да не за что. Ты откуда к нам?

— Из Москвы, — честно ответил Павел.

— Ни х…я себе! — присвистнул водитель, — Ну что ж, москвич, будем знакомы. Андрей.

— Павел…

Андрей протянул широкую, заскорузлую пятерню и пожал руку Павлу.

— И чего тебя понесло в нашу глухомань?

— Да старичка мне одного разыскать нужно…

— Уж не Даганда ли? — усмехнулся Андрей и, видя, как вытянулось лицо попутчика, тут же объяснил: — Просто я точно знаю, что если кто к нам едет, особенно издалека, то это к нему, к Даганду. И не старичок он, а старец. Лет ему — немерено! Я тут живу полста лет, и сколько себя помню, столько дед Даганд здесь жил… И не меняется он совсем, как будто не стареет. Походка крепкая, пружинистая, по хозяйству все делает сам… А сколько ему лет — по лицу не поймешь, сколько себя помню, он всегда бороду носил…