Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в. - [72]
«…пакы же Данило скоро прииде на нь и раздруши полкъ его и хоруговь его раздра на полы, видив же се, Ростиславъ побеже и наворотишася Угре на бегъ»[627].
Князь Василько вместе с дворским Андреем преследовали отступавших. Старик Фильний пытался скрыться, но был схвачен дворским Андреем. В плен попал и пан Флориан. Спастись удалось только самому Ростиславу, чье участие в битве, судя по вывихнутому плечу, было ограниченным.
Победа Романовичей была полной: «Угре же и Ляхове мнози избьени быша и ятии быша». Даниил приказал казнить пленных венгерских рыцарей во главе с баном Фильнием «и инии Угре мнози избьени быша за гневъ» победителей. Умерщвлению подверглись и попавшие в плен галицкие оппозиционеры во главе с их предводителем боярином Владиславом[628]. Лагерь («городъ») Ростислава с осадными орудиями был торжественно сожжен. Даниил и Василько не стали вступать в Ярослав, их изможденные воины заночевали посреди поля боя среди трупов («на месте воиномь посреде трупья»), как бы предлагая противнику продолжить сражение. По средневековым канонам, подобные действия должны были демонстрировать безоговорочность победы («являюща победу свою»): поле битвы принадлежало победителю[629].
В течение ночи постепенно возвращались воины, отправленные в погоню за противником. Они вели множество пленных и свозили награбленное, «користь многу». Другие в темноте разыскивали выживших однополчан. Их крики заполнили призванную быть триумфальной ночь после великой битвы под Ярославом: «…всее нощи клику не преста ищущимъ другъ друга»[630].
Утром с «колодники многими» Даниил двинулся обратно к Холму. По дороге повстречались спешившие ему на помощь, но уже ненужные польские и литовские отряды, отправленные теперь с благодарностями домой. Дальнейшего наступления на Краков или в Венгрию волынцы, видимо, не планировали. То ли сказались боевые потери, то ли свои цели и так считали достигнутыми. Вероятно, имело место и то и другое.
17 августа 1245 г. под стенами Ярослава состоялась одна из крупнейших битв в истории Европы XIII в. Кроме этого, в событиях тех дней завершилась (окончательно и бесповоротно) бушевавшая более 40 лет перманентная гражданская война на западе Руси. Династия Романовичей утвердилась как в Галиче, так и на Волыни. Ни о каких других претендентах на эти столы мы более не услышим.
Баталия под Ярославом служит репером и для отношений с западными государями. Никогда более ни венгерские, ни польские войска не станут оспаривать власть над Галицией у русских князей. Более чем на столетие прекратятся попытки интервенции из Западной Европы. Все последующие годы жизни Даниила Романовича его прежние противники будут демонстрировать свое миролюбие. Даже король Бела начнет с 1246 г. искать союза с Галичем и Волынью[631]. Под Ярославом произошел важнейший поворот в судьбах как западнорусских властителей, так и жителей региона, перелистнувших одну из самых печальных и одновременно славных страниц своей истории[632].
Кульминационные для летописца события августа 1245 г. затмевают в его изложении все другие. Перед исследователями образуется более чем двухлетняя лакуна в отношениях между Даниилом и монголами: 1243–1245 гг.
Только в конце 1245 г., уже после сражения под Ярославом, князь поедет к Батыю. До этого времени, казалось бы, контактов между ними не было. Причем Даниил в эти годы вел себя вполне спокойно и без оглядки на степь, занимался войнами с другими сопредельными государствами, боролся с внутренней крамолой. Как понять и чем объяснить такую уверенность в безопасности своих южных границ? Ведь там постоянно перемещаются вражеские орды, которые, однако, после налета Маномана и Балая не предпринимают враждебных действий. Единого объяснения такому положению, конечно, нет. Играл роль целый ряд факторов.
Прежде всего, Батый сам не был заинтересован в обострении отношений на своих западных границах. Известно, что после смерти хана Угэдея все властные полномочия сконцентрировала в своих руках его вдова, хатун Туракина, в планы которой входила передача трона своему сыну Гуюку, рассорившемуся с Бату еще в 1240 г. в период Западного похода. Междуцарствие длилось более четырех лет. Все это время сторонники партий Бату и Туракини вели скрытую борьбу. Покоритель Европы, старейший Чингизид постоянно сказывался больным и сообщал о невозможности своего прибытия на курултай, выборы откладывались вплоть до лета 1246 г. Однако в итоге перевес оказался на стороне Гуюка, который и стал ханом в августе 1246 г. Даже после этого Бату уклонялся от встречи с ним, а когда затягивать было более невозможно, в начале 1248 г. медленно двинулся в путь. Новому хану также нужна была личная беседа с Бату, разговор, в результате которого могла решиться его дальнейшая судьба. В конце концов, следовало убить Бату, чтобы сохранить управляемость империи. Гуюк не выдержал и направился навстречу своему двоюродному брату, которому уже сообщили, что намерения его родственника недобрые. В итоге братья так и не встретились: Гуюк умер на расстоянии недельного пути от места возможного свидания, озера Алакул. Уже современники считали, что он был отравлен сторонниками Бату
