Русь книжная - [46]
В то время в различных библиотеках, в том числе и домашних, книги держались в ящиках, лубяных коробьях, сундуках, ларях и ларцах, стенки и крышки которых украшала роспись на литературные сюжеты.
В сборнике изречений «Пчела» обличались мнимые книголюбы, которые прячут свои богатства в ларе. Например, у патриарха Никона часть книг лежала «в казенном сундуке железном немецком большом з замком». Для царевича Алексея Петровича приказано было столяру Левонтью Федорову «зделать книгохранительницу из липовых досок длиной полтора аршина, шириною в девять вершков, вышиною аршин без дву вершков, по передней стене с затворы, и расписать зеленым аспидом и зделать к ний замок, петли луженые железные…».
Постепенно на смену горизонтальному приходило вертикальное, более удобное расположение литературы. Бояре заводили у себя всевозможные шкафы и шафы [23], а Матвеев ставил книги в поставец.
Летом 1676 года, вскоре после смерти царя Алексея Михайловича, Матвеев впал в немилость. Он был назначен в Сибирь воеводой Верхотурья. Захватив с собой и часть книг, в том числе «две тетради словенского письма о болезнях»! бывший канцлер отправился в далекий путь. Однако до цели добраться не успел. Его противникам показалось, что наказан он слишком мягко. Матвеева обвинили в чернокнижии, лишили всех чинов и имущества и сослали в Пустозерск — «место тундрявое, студеное и безлесное». Там же «держали в тюрьме с великою крепостью» протопопа Аввакума…
Книги, взятые Артамоном Сергеевичем на Север, в большинстве своем рассеялись кто куда, и их находили не только в XIX, но и в середине XX века. В начале 50-х годов филолог И. М. Кудрявцев, изучая рукописи, привезенные из Вологды, обратил особое внимание на одну — в сафьяновом переплете, с золотым тиснением на крышках и на корешке, с золотым обрезом. «Артаксерксово действо», определил исследователь. Это была первая пьеса русского театра XVII века, текст которой считался утраченным, — принадлежала она Матвееву.
Опальный боярин писал из Пустозерска множество челобитных и царю Федору, и его приближенным. Челобитные показывают, что их автор — человек начитанный и высокообразованный, обладающий литературным талантом. В одном из писем он утверждает: «Кровь моя, как вода, пролита за вас государей, и вопию ко всесильному богу на тех, которые меня, холопа твоего, без всякие моей вины от милости твоей государевой отлучили и послан в заточение в Пустозерский острог, где гладом и тамошние жители тают и скончаваются, а мне, холопу твоему, глада ж ради прежде времени душа изврещи».
Возвращен был Матвеев в Москву лишь в 1682 году, но вскоре погиб во время стрелецкого бунта…
Из оставшейся после Матвеева библиотеки 77 книг исключительно на иностранных языках были переданы в Посольский приказ.
Что же находилось в библиотеке приказа до этого значительного добавления? Обратимся к описи 1673 года. Собственно, в том году составлялась опись всего архива. Последняя, тридцать шестая глава — «Книги на розных языках печатные и письменные» — содержит их перечень. Перед текстом помещен заголовок: «Сундук липовый большой, с нутреным замком, а в нем книги розных языков». И далее перечислены всевозможные летописцы, космографии, атласы, разные уложения и статуты, конституции, труды по истории и филологии. Открывается опись атласом в четырех книгах «с описанием земель и государств, в лицах, на немецком языке, на александрийской бумаге, оболочены белым клееным пергаментом, по обрезу все золочены». Затем идет знаменитая космография Меркатора — «всей вселенной описание в лицах, на латинском языке, на средней александрийской бумаге, оболочена кожею черного аспидного, по обрезу аспидна ж».
Значительная часть собрания имела прямое отношение к деятельности Посольского приказа. Таковы: «Конституция или уложение, коруны польской с 1550 по 1603 год», «Каково подобает быти секретарю или подьячему», «Подлинное объявление причин, для чего король, свейский с датским войну начал». Не без пользы хранились в библиотеке и «Хроника на латинском языке о королях польских и о великих князьях литовских, також и о московских, и о прусских магистрах и курфюрстах, и о татарех», «Хроника действ во всей Европе знатных» Пясецкого.
Безусловно, религиозная литература непосредственно не относилась к служебным долам работников приказа, но она была в библиотеке. Попали туда цифирные книги, сочинения Аристотеля и Сенеки, произведения Вергилия, книга Квинта Курция об Александре Македонском и «Книга учения конского».
Основную часть фонда составляли латинские, потом (по количеству) польские, немецкие, шведские, итальянские издания.
Посольский приказ — единственный из всех — выделил под книги специальное помещение, которое именовалось… казенкой, — термин чрезвычайно редкий. Мы знаем книгохранительные палаты, книгохранительницы, книжные дома, библиотеки, а тут — такое странное наименование.
Значительное место в казенке, кроме книг, рукописей и документов архива, занимали всевозможные карты, или, как тогда говорили, чертежи. С XVI века в России множатся географические знания, участники русских экспедиций и служилые люди составляют добротные чертежи уже огромной страны. Они изготовлялись и в Москве, и в провинции. На рубеже XVI–XVII веков появился сводный «Чертеж всему Московскому государству». Сам «Чертеж» утрачен, остался лишь объяснительный текст к нему, написанный около 1627 года. Он имеет заголовок: «Книга Большому чертежу». Из текста следует, что карта действительно охватывала территорию от Финского залива до реки Обь в Сибири, от Ледовитого океана до Черного моря…
