Русь эзотерическая - [30]
Социум, город — как-то выживали его из себя, выталкивали, изрыгали, как ненужное миру существо. Да, всем тяжело, да, жить стало совсем невозможно. Но разве это — утешение? Тем более что, в общей своей массе, жили же люди как-то… Горланили песни, давно разучившись, как нация, петь и танцевать. Пили водку — это, якобы, соответствует духу русского человека. Ходили на работу — в большинстве своём, нелюбимую и безрадостную, куда ходишь только ради денег. Ругались — везде и всюду, начиная от трамвая и автобуса… И, продолжая так жить, не ощущали при этом декораций пьесы театра абсурда, отвратительного, липкого, навязчивого кошмара всего происходящего… «Кто-то сошел с ума, — подумал Арей, — или этот мир, или — я».
Отсюда, с этой скалы, ещё более ясно был виден маразм городов, телепередач, газет — всяческая бессмысленность бульварной шелухи, этого постоянного «общественного» трезвона в конец оболваненных и зомбированных толп, с их тупыми глазками и гадливенькими улыбочками… Всего того пошлого, неотвязного мира, встреча с которым всё равно вновь произойдет, и очень скоро, как бы ты не стремился и душой, и телом навсегда остаться здесь.
«А в наши дни — и воздух пахнет смертью. Открыть окно — что жилы отворить», — вспомнил он выплывшие из ниоткуда стихи Пастернака. Прав поэт… Духовной смертью пахнет — в первую очередь.
Арей чуть не до слёз почувствовал себя одиноким. Таким одиноким, что — хоть со скалы… И в этот миг обернулся, заслышав легкий шорох.
Сзади стоял Андрей.
— Я с тобой, Арей, — без тени улыбки, твердо и проникновенно, произнёс он, — Я с тобой. Я всегда буду с тобой… Даже, когда меня не будет рядом.
Глава 8. «Поединок Силы»
Почти совсем стемнело… Ночевать прямо у костра Василю и Виктору предстояло вдвоём: у них не было с собой палатки, а попроситься в чужую они постеснялись. Николай некоторое время, быть может, ещё составит им компанию, вяло поддерживая беседу у костра — и пойдет спать. Ребята из Кропоткина, Игорь и Инна, хозяева второй, пустующей сейчас, палатки — как, наконец, где-то к обеду вспомнил Витёк — ещё поутру, взяв спальники, рюкзаки и деньги, но оставив здесь под ответственность Витька и Николая палатку с вещами, отправились через перевал на море и собирались вернуться не ранее, чем дня через три. А сам Витёк ещё посветлу ушёл в посёлок: знакомые просили его помочь в строительстве дома, и Витёк с радостью согласился: они обычно и кормили, и денег давали. И поспать можно будет по-королевски, на топчане: а здесь Витёк спал в халабуде, сооружённой из палок и клеёнки, изредка меняясь местами с «Николой», когда на Николу находила блажь подобного обмена.
Николай, наконец, к этому времени полностью закончил выкладывать свою Мандалу, что делал весь день, постепенно, с большими перерывами. Сейчас он прилёг на одной из лавочек, расположенных прямоугольником вокруг костра, находящегося под «крышей» из досок и полиэтиленовой плёнки, и принял почти ту же самую позу, в которой его застали утром Василь и Виктор. Скрестив на груди руки, полностью распрямив тело, он лежал на одной из лавок, недолго поддерживая общий разговор — а потом, кажется, и вовсе задремал.
Весело взметнулись вверх яркие искры: это Василь немного пошурудил в костре палкой. Как всегда, грелся чаёк. Тьма вокруг светлого квадрата, образованного лавочками, постепенно сгущалась. Было совсем тихо. Только неподалёку, в неглубокой низине, журчала маленькая речушка, переговариваясь с камнями негромким воркованием.
Василь почему-то вспомнил, как совсем недавно, до уезда, исповедовал Птахе «Третье открытие силы». И посмотрел на Виктора, молчаливо сосредоточенного на своих раздумьях и время от времени подкладывающего в костёр новые поленья. Звуков леса, непонятных шорохов, потрескивания сучьев в темноте за спиной становилось всё больше. Промчался порыв ветра — и всё стихло. Вдруг где-то в глубине леса три раза проухал филин. Василя стало глючить… Сначала ему показалось, что деревья, сумрачно обступившие костёр, начинают медленно к нему приближаться, но он постарался отогнать подобное видение.
Снова подул довольно резкий и сильный ветер…
— Ночью ветер становится Силой, — неожиданно, чётко выговаривая слова, произнёс Виктор, поднявший голову и буравивший Василя глазами. В этот момент ветер пробежал только вдоль самых близких к костру деревьев, совсем рядом. Василю стало как-то нехорошо. А ещё, ему внезапно показалось, что за деревьями прячутся какие-то длинноголовые, ни на что не похожие полупрозрачные структуры. У него мурашки поползли по спине. Сзади ему послышались шаги и чьё-то неравномерное учащённое дыхание…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Никогда не засиживайтесь за компьютером надолго. Кто знает, к чему это может привести…
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.
Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.