Рус Четвертый - Этруск - [109]

Заходя в «тропу», Рус удовлетворенно думал: «Не в обиду моим «соратниками», но настоящие этруски здесь. Наверное, стоит занимать своих настоящим делом, а то от мирной жизни башню срывает вот и начинают врагов выдумывать… а здорово сработал «пулемет»! Но чувствуется шарик пули, а не цилиндр. Сильно дистанция падает, и баллистика не та… надо подумать…».

Накануне он тепло пообщался с Гелинией, умолчав о сражении, рассказал Отигу о Пиренах, о которых тот, оказывается, раньше не слышал. Настроение установилось замечательное. Не портило его и мысль о предстоящем всего лишь через ночь расставании с пятнами. Неприятно, но ничего не поделаешь, обещал. Нет, все-таки переживал и гнал это переживание, прячась за отменным настроением.

Особых новостей штаб армии мятежников, кроме подтверждения назначения Гроссом наследника, не сообщал. Леон жив — здоров, передавал привет.

«Вот ведь судьба! Снова заварушка без него случилась!», — усмехнулся Рус.

Глава 20

Майор Радан принял гостей радушно. Его малолюдное майорство заблудилось в дебрях векового кедровника. Зачем пришли — Рус так и не понял. Наверное, Вавилиан, который передавал координаты Карланту (они общались напрямую через астрал, без использования амулета передававшего только голос) решил просто дать им отдохнуть.

— Принц, как я рад! — с этими словами майор панибратски обнял Руса да так, что у того кости затрещали, — давненько у меня не бывало таких высоких гостей! — здоровенный Радан смотрелся бергатом даже на фоне немаленьких спутников принца, а Рус так просто тонул в его лапах.

— Линда, где ты там! — в светлицу вошла нарядная светловолосая женщина, ростом напротив, самая маленькая из всех встреченных этрусок, примерно Русовских габаритов.

— Здравствуй принц, здравствуйте гости дорогие добро пожаловать за стол, — говорила жена, важно кивая каждому, — мы всегда рады гостям, отведайте кушанья, не побрезгуйте.

Не побрезговали. С позволения Френома стол ломился от дичи. Зайцы в сметане, стокачи, пищульки (местные аналоги глухарей и рябчиков), много совсем непривычной мелочи и как основное блюдо — вымоченная в медовухе и запеченная на углях карабанта — большой горбатый изюбр. Все обложено зеленью, грибами, ягодами — чисто охотничий пир. Вкуснятина — пальчики оближешь! Да под медовуху, да под кедровую настойку… Рус есть особо не хотел, но и он осоловел от набитого пуза, выпитое спиртное не чувствовалось и без участия Духа Жизни.

Весь обед сопровождался шумными речами хозяина и навязчивыми предложениями хозяйки:

— Отведай еще пищульку с грибочками или не по нраву? Я старалась… ну как? — как откажешь такому гостеприимству?

— Мои оболтусы, принц, на охоте, извиняй, что не представил. Да! Бояр позвать? У меня двое. Я почему их сразу не вызвал — загул на декаду! Моя Линдочка обидится… а ты как думал? Держит меня в ежовых рукавицах, во! — показал огромный кулак.

— Не наговаривай, Радан, — делано-скромно потупилась женушка.

Через некоторое время майор предложил:

— Как смотришь, принц, завтра бергата поднять? Они только-только завалились, у меня берлог на примете — видимо-невидимо!

Рус недоуменно посмотрел на «свиту».

— Хорошая идея, принц! — неожиданно горячо ответил Карлант, — развеемся, господа, вы как? — при посторонних телохранители часто обращались друг к другу официально.

— А что, у меня вотчина тоже лесная и я страсть как люблю эту забаву! Соскучился. Но все в твоей воле, принц, — под конец Будилант опомнился.

— Я не против, — согласился Рус.

— Вот это дело! — воскликнул хозяин.

— Тебе бы все развлекаться, Радан, — укорила мужа жена, — но тебе, принц, понравится, не сомневайся. Ты ни разу на бергата не ходил?

— Не довелось, хозяюшка…

— Много потерял! — азартно воскликнул майор, — когда огромный зверь, с клыками что мои руки на задние лапы встает, а у тебя только рогатина… ух! Сердце щемит, волосы дыбом! — говорил, как о самых приятных воспоминаниях.

После обеда довольный Радан велел принести большой пергамет.

— Смотри, принц, мое генеалогическое древо. Видишь, я от Грусса иду. Вот, по ветвям смотри… — и стал перечислять многочисленных предков и по отцовской, и по материнской линиям.

К самому Радану Криндику (имя его рода) вела тоненькая веточка большого густого дерева с переплетающимися ветвями и раздвоением у самого корня — Грусс и Гросс. К разглядыванию подробного древа, которое со слов Карланта «Редко встретишь такое подробное, молодцы Криндики, сохранили», с жаром примкнула вся «свита» и принялись искать собственных предков. Объевшийся Рус, к своему стыду задремал.

Хозяйка скромно сидела в креслице, насмешливо поглядывала на «глупых мужиков» и вязала на спицах что-то объемное. Наверное, свитер мужу или сыновьям. Они, без сомнения, не меньше отца.

С утра Радан повел гостей в лес. Снег в этих местах лежал всего пять дней и единороги шли легко, ниже бабок не проваливались.

«Да они радуются!», — удивлялся Рус, наблюдая игривое настроение животных, — «не ожидал. Вроде южные звери, а смотри-ка и холод ни по чем и снежок мягкий нравится, с удовольствием хватают…», — Духами не пользовался (так принято на этой охоте — ни Духов, ни Силы), поэтому точные чувства своего белого в яблоках скакуна не знал, — «а в принципе ничего удивительно, по многим мирам походили за эльфами, всего повидали…», — настроение резко испортилось. Не надо было вспоминать эльфов и Миры… Скоро, уже сегодня ночью…