Руны судьбы - [6]
Нить тишины оборвалась внезапно. Вначале скрипнула калитка. Без стука, просто так. Все запереглядывались, недоумевая, — час был неровен, поздний, потому не ждали никого. Два раза тявкнул пёс и вдруг залился лаем.
А в следующий миг дверь отворилась, и в дом вошёл Он.
Все сперва задвигались, но почему-то остались на прежних местах. Взгляды были прикованы к незнакомцу. С его плаща лила вода, в руках был посох. С мокрых башмаков мгновенно натекло на пол. Пёс на дворе метался, рвал цепочку и захлёбывался лаем. Взгляд незнакомца прятался под капюшоном, но казалось, он осматривается и чего-то ждёт. Мачеха шепнула что-то отчиму на ухо, тот кивнул и побелел лицом, в волнении сжимая-разжимая кулаки. А мачеха вдруг встала, нервно комкая передник, и... поклонилась пришедшему.
Ялке стало любопытно. Впервые за последние три года она с каким-то удивлением вновь ощутила в себе это чувство — любопытство, и это ей даже понравилось. А стоящий на пороге, который словно ожидал того поклона или же другого разрешения войти, таки вошёл и сбросил капюшон.
Ему было под тридцать. Он был высок и худ, огонь свечи выхватывал из темноты скуластое лицо и ворох рыжих спутанных волос. Оно запоминалось, это странное лицо со шрамом на правом виске, с прищуром глаз холодно-голубых, которые сперва ей показались серыми в домашнем полумраке. Он потянул через плечо и голову свой плащ и поискал, куда бы его бросить. Положил на лавку. Запахло мокрой шерстью. Никто не захотел приблизиться и взять его. Под плащом у незнакомца оказалась сумка на ремне, набитая как будто чем-то мягким. Он быстро прошёл к изголовью больного, оглядел его лицо, приподнял веки, заглянул под одеяло. Пощупал лоб и тронул пальцами запястье. Нахмурился. Кивнул. Ялка невольно вытянула шею (из-за печки ей было плохо видно), привстала и уронила шитьё, которым была до того занята. Пяльцы с грохотом упали на пол. Пришелец быстро обернулся, взгляд его задержался на девушке.
— Горячая вода здесь есть? — спросил он.
Голос был слегка надтреснутым, как будто он и сам был чуточку простужен или долго до того молчал. От неожиданности Ялка растерялась.
— Что? — пискнула она.
— Горячая вода, — повторил тот внятно, но без раздражения и злобы. — Так есть? Или нет?
— Есть...
— Принеси, — распорядился тот и принялся неторопливо закатывать рукава.
Ялка со всех ног бросилась за чайником.
Пришелец между тем уже поставил свою сумку на пол, выложил на стол пригоршню трав, другую, третью. Что-то прошептал себе под нос, нахмурился и долго что-то растирал меж двух камней, которые достал из сумки вслед за травами. На краткое мгновенье Ялке показалось, будто камни светятся холодным синим светом, но, приглядевшись, она вдруг со страхом поняла, что камни тут не при чём — светились сами руки травника (а это был, похоже, какой-то травник). Сияние это было еле различимое, холодное, сродни тому, что прячется на глубине собачьих глаз. По спине её забегали мурашки. Ей захотелось бросить всё и отойти, но тут пришелец снова посмотрел на Ялку, на кувшин в её руках и коротко кивнул на миску перед собой, мол, лей давай, чего стоишь? Дрожащими руками она выплеснула в миску чуть ли не полкувшина и поспешно отошла назад.
— Слава Всевышнему, — чуть слышно прошептала мачеха за её спиной. — Господь вседержитель, он всё-таки пришёл...
— Молчи, — оборвал её отчим, буравя взглядом травнику затылок. — Накликали... Ещё неизвестно, чем всё кончится. Господи, прости нас грешных, — он быстро и мелко закрестился. — Надо будет завтра священника позвать, пускай комнату окурит...
Мачеха, казалось, его даже не услышала.
— Он пришёл, — как в забытьи повторяла она. — Пришёл...
Никто и ни о чём не спрашивал его. Сначала девушка подумала, что пришелец будет что-то говорить или напевать подобно бабкам-травницам, но наговор оказался всего один, в самом начале, короткий, быстрый, неразборчивый. Ялка сморгнула, как от вспышки. Ощущенье было странным — непонятным и одновременно пугающе ярким, как видение, как будто бы пришелец опустил пред уходящим полосатую рубежную оглоблю: «Дальше не ходи». После была тишина. В молчании он колдовал над своими травами, потом — над заболевшим дедом больше двух часов, прикладывал ладони, мазал мазью, капал капли, слушал сердце и поил настоем трав, потом так же молча стал собираться.
— Пойдёт на поправку, — сказал он хрипло наконец, перевязав мешок верёвкой. Потянулся за плащом. — Трав больше не надо. Поите горячим. Давайте мёд.
Отчим торопливо закивал, с головою влез в сундук и, позвенев, достал оттуда несколько монеток серебра. Протянул их знахарю. Тот на мгновение замешкался, покачал головой.
— Оставь, — сказал он. — Семью кормить ещё придётся. Вон их у тебя... сколько.
— Но... Но как же... — запротестовал было тот. — Что же вы тогда?..
Речь отчима оборвалась немым вопросом. Рыжий ведун пожал плечами.
— Сочтёмся как-нибудь.
Травник выглядел теперь усталым и измотанным. Он медленно набросил плащ на плечи, подобрал свой посох и не прощаясь двинулся к двери. Лишь напоследок снова задержался взглядом на девчонке. Ялка вспыхнула, но глаз не отвела. Взгляд травника скользнул зачем-то вниз, к её ногам, не с похотливым интересом, а с какой-то странной задумчивостью, будто он пытался что-то вспомнить, но не смог. Потом он поднял капюшон и вышел вон.
Все рано или поздно заканчивается. Подходит к концу и история Жуги, лекаря, воина и мага, хорошо знакомого читателям по романам «Осенний лис», «Драконовы сны» и «Руны судьбы». Осенний Лис, истоптавший дороги средневековой Европы, успешно противостоявший проискам Священной Инквизиции и козням «маленького народца», заводивший друзей среди людей и нелюдей, узнает наконец, в чем заключается его истинная судьба и предназначение. Роман Кукушка завершает популярную тетралогию Дмитрия Скирюка, принесшую автору две премии фестиваля «Звездный мост (Харьков).
Средневековая Европа, мир, где обыденное и чудесное все время идут рука об руку, странные герои и неизменный привкус тайны — невозможно догадаться, что ждет читателя на следующей странице романа Дмитрия Скирюка, открывающего цикл о валашском маге Жуге. История, в которую угодил отвергнутый своим родом травник, заставляет его пуститься в странствия, ища не приключений, но ответа на вопрос, отчего его судьба так тесно вдруг переплелась с судьбой мира. На этом пути не помогут ни сила, ни хитрость, ни древние бога — оказывается, у каждого своя война и своя правда, а дар волшебства запросто способен превратиться в проклятие…
Есть город возле моря, где сходятся дороги. Есть мальчик и его ручной дракон. Есть старые друзья и новые враги. И есть еще странная игра, которая способна завязать узлом судьбу любого, кто окажется поблизости. И ничего не остается, кроме как признать, что тем, кто жаждет мира и покоя, всегда назначено Судьбой жить в «интересные времена».Причудливый, философский, грустный и насмешливый одновременно, второй роман о травнике Жуге, знакомом по книге «Осенний Лис», завораживает своим отточенным слогом, мягким юмором и чередой узнаваемых образов.
Смерть — это только начало! Проснувшись утром, герой книги получает sms-сообщение от человека, которого вот уже несколько часов нет в живых — молодого талантливого музыканта, который мог стать иконой движения «готов». Мир для главного героя выворачивается наизнанку: мёртвые начинают разговаривать с живыми, бетон тает и мнётся, словно пластилин, гигантская чёрная собака бродит по тайным подземным переходам. «Блюз чёрной собаки» Дмитрия Скирюка — главное событие в жанре мистического триллера со времён выхода на киноэкраны фильма «Звонок»!
Встречайте новую книгу Дмитрия Скирюка, автора культовой эпопеи о валашском травнике и воине Жуге!«Королевский гамбит» придется по душе поклонникам фантастики и фэнтези, хоррора и киберпанка! На его страницах вы встретите самых разных персонажей: роботов и гномов, инопланетных разбойников и путешественников по параллельным мирам. Книга снабжена развернутыми комментариями автора, написанными специально для данного издания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Далекое будущее, бескрайний мир. Главный герой осознает себя в бесконечном цикле перерождений, полностью лишенным памяти. Он воплощается в тщедушном теле с единственной целью: вернуть воспоминания и найти собственное место в жизни. Правда, для этого придется как следует разобраться в окружающей чехарде и дорасти до нужного «ранга». Хорошо, что на помощь иногда приходят внезапно просыпающиеся латентные сверхспособности… Кто-то считает парня балластом; иные, напротив — билетом наверх. Многие хотят подружиться с его «альтер эго»; другие ценят новую личность наравне с утерянной.
Это Первый мир. Здесь история не останавливается на том моменте, когда ты попадаешь в иное малознакомое измерение и идёшь, извините, в Школу… Нет, нет, нет. Это только начало! Не успел ты даже года продержаться в стенах этого прекрасного заведения, а тебя уже прокляли. Кто посмел? Да так, ничего особенного. Ну правда, просто какой-то там сильнейший некромант, что только что проснулся после многолетнего сна и, судя по всему, очень недоволен этим.
Приключения продолжаются, Тесса, Кальдер и Эш отправляются искать способ исцелить маму Тессы. Лорд-чародей Квешир из Блэкгрова, выслушав их, берет Кальдера в заложники и требует, чтобы Тесса и Эш принесли ему Грейвенвуд, волшебную деревянную табличку, хранящуюся у правящей семьи Фейрлейс, которую теперь возглавляют дядя Тессы, Мейс Элдред, и его жена, Оделия Кэтвик. Но наши герои не знают, как украдут ее. Никто еще не смог это сделать, хотя многие желают силы Грейвенвуд, которая может сделать своего владельца непобедимой.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.