Румынские сказки - [24]

Так ехали они и ехали, долго ли, коротко ли: скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. И куда бы ни попадали они, всюду спрашивали про стрирского царя. В городах и сёлах, где бы ни останавливались они на ночь, всюду люди встречали их радушно, заслышав имя Цугули, и с радостью давали им приют.

И вот в одно прекрасное утро завидели они башни крепости, где жил стрирский царь. Прибавили они шагу и к вечеру добрались до городских ворот.

На следующий день поутру встали они, приоделись, прибрались и возблагодарили господа, что живыми и невредимыми добрались до места.

Рассказал тут Цугуля своим товарищам, зачем пришёл, а они ответили, что если не отдаст царь дочь добром, то заберут они её силой, ибо не понапрасну же они пришли сюда с Цугулей-богатырём.

Отдал Цугуля царю грамоты, а тот и говорит:

— Готов я отдать тебе дочь, если сослужишь ты мне хорошо те службы, какие я тебе задам. Иначе полетит твоя голова с плеч — ты уж не прогневайся. Даю тебе срок до завтра: подумай — решишься ли ты на это, или нет.

— Решусь, государь, — отвечает Цугуля. — Приказывай.

— Так вот, к завтрашнему дню изволь съесть все хлебы, что выпекут в девяти печах, — велит царь.

— Повели только выпечь их побыстрее, — отвечает Цугуля.

Порешили, когда начать испытание. Назначили и стражу, чтоб следить за Цугулей.

Вечером явился Цугуля с товарищами. Цугуля и говорит Голодному:

— А ну, покажи себя, брат Объедала.

— Положись на меня, — отвечает тот. — Возьмите-ка себе по караваю, чтоб было и вам чем перекусить.

И начал он запихивать себе в рот по десять караваев зараз, глотает, словно за спину кидает, так что прикончил все девять печей ещё до полуночи. Потом подобрал все ломти да корки, что от товарищей остались, в мгновенье ока сожрал — и ну вопить:

— С голоду помираю! С голоду помираю!

Стража-то только рот разинула, увидев, как Объедала весь хлеб проглотил. Пошли они к царю и рассказали, что видели.

Подивился царь. Потом велел выкатить девять бочек вина и приказал Цугуле выпить всё до рассвета.

Цугуля говорит второму:

— Твой черёд, братец, ты всё жаждой мучился.

— Только и всего? — спрашивает тот.

Вытащил затычки из нескольких бочек зараз и как начал тянуть — вино словно в землю ушло.

Выпил всё и начал орать:

— Умираю — пить хочу! Умираю — пить хочу!

Когда доложили сторожа царю, что случилось, встревожился он и велел затопить самую большую печь девятью возами дров. А потом приказал Цугуле и его товарищам войти в эту печь.

Посмотрел Цугуля на зябкого и говорит:

— Настало и твоё время, брат Усач.

— Как залезете туда — задрожите и зубами от холода застучите, — отвечает тот.

И вправду, подошёл он к раскалённой докрасна печи, выдернул у себя из белого уса несколько волосков и бросил в жар. Сразу устье печи покрылось инеем. Влезли туда Цугуля с товарищами, да и закричали, что замерзают.

Пришёл царь, увидел это — призадумался: как же быть с этим колдуном Цугулей?

Приказал он, по их просьбе, подбросить в печь ещё девять возов дров, да всё без толку — будто жёг он лёд, а не дерево.

А была у этого царя служанка, такая резвая девушка, что борзых обгоняла.

Повелел царь Цугуле послать кого-нибудь из его товарищей вместе с той служанкой к волшебному роднику и принести два кувшина воды. Если вернётся Цугулин друг раньше, отдаёт царь Цугуле дочь свою, а коли прибежит первой служанка, то сидеть Цугуле с товарищами на колу, а самому Цугуле — выше всех.

Согласился Цугуля. Потом позвал своего товарища с жерновами на ногах и говорит ему:

— Что скажешь, дружище, обгоним мы девушку или отдыхать нам на острие кола?

— Попробуем, — говорит тот. — Может, этот вертел для самого царя останется.

Отправились вместе — человек с жерновами и служанка, каждый — с двумя кувшинами. За разговором добрались они и до волшебного родника.

Тут девушка пошла на хитрость. Была она собой недурна и завлекла скорохода: уговорила его положить ей голову на колени, чтоб отдохнул он немного, а она у него в голове поищет. Почесала она ему голову — он и заснул. Как увидела девица, что спит он крепко, взяла лошадиный череп, что валялся неподалёку, подложила его потихонечку ему под голову, набрала воды в свои кувшины — и давай бог ноги. И след её простыл.

Цугуля с товарищами стоял на пригорке и смотрел на дорогу, что вела к волшебному роднику. Вот завидел он девушку — бежит как ветер. А человека с жерновами не видно, не слышно. Цугуля и спрашивает меткого стрелка:

— Глянь-ка, друг, не видишь ли где нашего товарища?

— Спит да похрапывает, положив голову на лошадиный череп, — отвечает стрелок.

Натянул он лук, наложил стрелу и — бац! Угодил прямо в череп и вышиб его из-под головы спящего. Тот подскочил, озирается, а девицы нет как нет.

Живо набрал он воды в кувшины и пустился скорее мысли, по десять перегонов зараз прыгал. Нагнал он девицу в самых воротах дворца и, пробегая мимо неё, разбил её кувшины своими жерновами.

Поднёс он кувшины царю, а тот спрашивает;

— А девушка где?

— Идёт вослед, — отвечает Цугуля.

Пришла и девица и рассказала царю всё как было.

Ночь напролёт не мог заснуть царь, всё ломал себе голову. На другой день один царский советник, зная, чем царь так озабочен, подсказал, какую надо задать Цугуле задачу. Понравился царю совет, позвал он Цугулю и говорит: