Румынские сказки - [101]

Ты проси меня у мамы.

Коль не даст мамаша дочь —

Украдёшь меня ты в ночь!

Обрадовались родители хорошему человеку, от всего сердца отдают дочку. Через несколько дней сыграли свадьбу, увёз Ипат невесту вместе с приданым домой — и дело с концом! Зажили они в согласии и любви, что два голубя. И говорит однажды Ипат своему слуге:

— Золотая, Кирикэ, у меня жена! Здорово я её выбрал.

— Золотая, хозяин, ничего не скажешь. Но только знаешь пословицу: где тонко, там и рвётся! Ещё посмотрим. Помнишь, говорил я тебе, что и у этой, какая она ни добрая и кроткая, а всё-таки одно ребро чёртово есть, и вынуть его непременно надо, коли хочешь такую жену иметь, чтобы жить с ней до глубокой старости.

— Ну, уж тогда не знаю. Кирикэ, кто на тебя и угодит. Думаю, только чёрт до нутра твоего докопается!

Года не проходит, приносит жена ему сына. А ещё через месяца три наезжает нежданно-негаданно тесть, зовёт обоих на свадьбу жёнина брата. Кирикэ, всё учуяв, как чёрту положено, отводит хозяина в сторону и говорит:

— Хозяин, пусть жена твоя с ребёнком едет, а сам скажи, что вслед за ними выедешь, если будет время, а нет — пускай не обессудят. Дальше как быть, научу тебя после.

Ипат, привыкнув во всём Кирикэ слушаться, говорит тестю:

— Отец, не могу я ехать. Сам видишь, дел у меня по горло. Еле-еле с работником вместе управляюсь. Жена пускай без меня едет. Если время позволит, выберусь и я за ней следом, а нет прошу не гневаться.

Видит тесть, что ничего не поделаешь, забрал жену и ребёнка Ипата, и отправились в путь.

На второй день свадьбы говорит Кирикэ Ипату:

— Хозяин, настало время чёртово ребро у жены твоей вынуть. Живо садись на коня и поезжай на свадьбу. Вот что тебе делать надо, когда на место прибудешь. Рядом с домом тестя твоего стоит хатенка укромная, где старая сводня живёт, искусная-преискусная в своём деле — ну, хитрее ведьмы. Отправляйся прямо к ней, выдай себя за проезжего. В лепёшку разбейся, небо и землю ей обещай, а уговори её жену твою туда заманить. Вот и увидишь, на что бабы способны и чего женская верность стоит.

— Что ты, Кирикэ, что ты! Тут уж я головой поручился бы…

— Не будь ты щедрым таким, хозяин. Прибереги свою голову, она тебе ещё пригодится…

— А не узнают меня там, Кирикэ?

— Нет, хозяин, хоть на свадьбу иди, уж я так сделал, что никто тебя на узнает.

Ипат, желая убедиться во всём, послушался и поехал. Как только до той деревни добрался, завернул к бабе и, заведя речь издалека да обиняками, стал под конец просить её привести к нему в тот же вечер жену Стана такого-то, что в селе таком-то живёт.

Бабка как услыхала, рот ладонью прикрыла, затрясла головой.

— Милый человек, как я могу такое сделать? Тем паче, что муж у неё добрый, и статный, и богатый, и сама она не из тех, что ты думаешь.

Отвязал Ипат от седла флягу с водкой, дал отхлебнуть бабе несколько раз, после кошелёк протянул, битком набитый деньгами, и сказал:

— Если, бабуся, окажешь мне эту услугу, ещё лучше тебя отблагодарю. Будь спокойна, ни одна душа не узнает об этом.

Призадумалась баба, вроде и не охота ей дело делать, но и от кошелька отказаться не хочется. Постояла в раздумье, потом взяла кошелёк и говорит:

— Ни дна тебе, ни покрышки, добрый человек! Известно мне, что такое тоска сердечная, пропади она пропадом!.. Не знаю, право, как дело станет; со стыда сгораю, как подумаю, что явлюсь к этой женщине с такими словами… Но, однако, пойду, посмотрю; удастся — хорошо, а нет — на меня не пеняй; знаешь сам, что нелёгкие это дела и редко мы в них успеваем.

— Уж ты поверь мне, бабуся, если сделаешь дело, за мной не пропадёт.

— Что ж, — говорит бабка, — попытка — не пытка. Кто знает, откуда заяц выскочит! Тем паче, что мужа-то здесь нет.

К вечеру оставляет она гостя одного в хате, а сама на свадьбу идёт, по соседству. Отводит женщину в сторонку, шепчет ей на ухо бог весть что, сулит чудеса разные, совсем ей голову закружила.

— Бабуся, — говорит женщина, — как же нам сделать, чтобы всё хорошо устроить?

— Уж не бог знает, как это трудно, молодка-красотка, — отвечает баба. — Ступай в комнату, где ребёнок твой спит, разбуди его, он тогда плакать начнёт. Потом ущипнёшь его малость, он заорёт вовсю. Отец у тебя сердитый, не вытерпит, велит отнести его к бабке, ко мне, значит. Ты и бери ребёночка вместе с корытцем — и в мою хату. А уж дальше…

Послушалась женщина бабы, делает, что та ей велела, и является вечером к Ипату с младенцем на руках. Не успела войти — и ну хихикать, о свадьбе всякую всячину рассказывать, а мужа не узнаёт, хоть убей!

Напоил Ипат обеих до бесчувствия, вынул младенца из корытца, как его Кирикэ научил, и домой! Кирикэ, завидя его, к воротам выбежал.

— Ну, хозяин, — говорит Кирикэ, — обманул я тебя или нет?

— Нет, Кирикэ, нет. Теперь я сам вижу, что баба сотворить может. Больше ни часу не стану с ней жить. Выгоню её к чёрту, сорную траву!

— Ни-ни, хозяин, не делай такого! Жена у тебя, каких мало. Я-то знаю, кто тут виноват. Пускай сначала она домой вернётся, тогда мы у неё чёртово ребро вынем, и сам увидишь, что за женщина из неё будет.

Между тем очнулись жена Ипата и баба, смотрят — ни гостя, ни младенца. Начали выть, причитать потихоньку, волосы на себе рвать, а что проку? Сунулась баба туда-сюда, может, след какой отыщется — напрасно! Как сквозь землю ребёночек провалился.