Румпельштильцхен - [45]

— Труляля и Траляля, — гримасничая, проговорил он, кивнув в сторону закрытой двери. — Устроили здесь переговорный пункт, день и ночь не слезают с телефона. Ничего, вот скоро нам выкатят счет за междугородние переговоры… Как ты думаешь, с этим без проблем? — спросил он, указав на завещание.

— Как бы тебе сказать… по-моему, не совсем. Скорее всего, перед тем, как написать это завещание, Викки с кем-то консультировалась по этому вопросу, или же она использовала чужое завещание в качестве образца, а потом заверила свой документ у свидетелей. Но все же я на месте Кенига не стал бы спешить делать раскладки на причитающуюся ему долю с доверительного имущества.

— И позволь узнать, почему?

— Смею выдвинуть предположение, что сроки по этому трастовому соглашению еще не вышли. Если бы срок действия трастового соглашения уже истек, то основная сумма, равно как и аккумулированный доход с нее уже находились бы в распоряжении Викки, и тогда ей вовсе не пришлось бы упоминать о самом наличии траста. В таком случае было бы вполне достаточно упоминания о «недвижимом и личном имуществе» в первом пункте завещания.

— Ну, знаешь ли! Она ведь не была юристом.

— Допустим. Но я просто убежден, что Викки составляла это завещание, когда срок договора еще не истек. И здесь-то и могут возникнуть некоторые трудности. Как для Кенига, так и для его дочери.

— Каким же образом?

— Мне не известны условия их трастового соглашения. Но я точно знаю то, что если только гарант…

— Миллер.

— Судя по всему, да, «… по трастовому вкладу, учрежденному моим отцом Двейном Робертом Миллером в 1965 году».

— Ты думаешь, что такое возможно?

— Вполне. Но только в случае, если там есть специальный пункт, оговаривающий право Викки назначать другого, скажем так, альтернативного, бенефициара, на случай своей смерти… ну, я не знаю, что там еще может быть. Для этого мне нужно увидеть сам документ. Но, во всяком случае, уже сейчас можно точно сказать, что только гарант, или учредитель, трастового вклада — то есть тот, кто является его создателем — может принимать решения о том, когда и каким образом должен распределяться основной капитал и аккумулированный доход по нему. Только в случае наличия действующей доверенности на распределение наследственного имущества.

— Ну это надо же! Здесь ведь счет идет уже на миллионы.

— С чего ты это взял?

— Да если исходить из того, что ты мне наговорил, то тут только одни апельсиновые плантации тянут по крайней мере миллиона эдак на четыре.

— Так оно конечно, так, но…

— Так что если даже не принимать в расчет мотели и тому подобное дерьмо, выходит, что Кенигу отсюда будет причитаться кругленькая сумма в миллион. На карманные расходы это даже вовсе не дурственно.

— В случае, если вся эта собственность является частью трастового вклада.

— Ты о чем?

— Мы с тобой ведь не знаем, что именно Миллером записано в этот вклад. Может оказаться, что основным капиталом там считается некий бесполезный золотой рудник где-нибудь в Юконе, и доход с него из года в год просто равен нулю.

— Держу пари, что в траст внесено все, что у него только есть.

— Если послушать Кенига, то это далеко не так. Он утверждает, что Миллер складывал все деньги, что доводилось зарабатывать Викки, в банк, на свой собственный счет.

— Это версия Кенига, а что может Миллер сказать по этому поводу? Знаешь, мне теперь и самому очень хочется взглянуть на это трастовое соглашение. Как ты думаешь, могу я как-нибудь его заполучить на руки?

— Но ведь ты можешь просить о выдаче тебе судебного предписания, разве нет?

— И на каком же основании?

— Ты занимаешься расследованием по дело об убийстве…

— Ну конечно же, а миллион баксов может оказаться вполне убедительным мотивом для совершения преступления, так?

— Точно.

— Но вот как посмотрит на это судья? — Блум с сомнением покачал головой. — Сомневаюсь я что-то. Ему обязательно захочется узнать, на каком основании мною были сделаны подобные выводы о мотивах убийства, если я даже и сам еще не знаю, о чем идет речь в самом трастовом соглашении. Тогда я начну объяснять, что я не смогу узнать условий соглашения, пока мне не будет открыт доступ непосредственно к самому документу. На что он мне ответит: «В виду отсутствия аргументированного обоснования, запрос отклоняется». Вот и все.

— Хочешь, что я сам попробовал?

— А ты-то какое отношение сюда имеешь?

— А почему бы и нет? Имя моего клиента упоминается в завещании и как раз в связи с этим документом. И вполне логично предположить, что получение им завещанной на его имя части имущества может находиться в прямой зависимости от положений и условий трастового соглашения.

— М-мм, — промычал мне на это Блум. — Какой у Миллера адрес?

— Он живет на Манакава Фармз Роуд. Сразу же по выезде из города нужно сделать первый левый поворот. Это у светофора на 41-м шоссе, там, где обычно ты поворачиваешь направо, когда едешь на пляж, понятно? Он живет — сколько там? — в пяти-шести милях от города.

— У светофора — налево, — повторил я. — Манакава Фармз Роуд.

— Ага, а теперь угадай, в какой цвет он выкрасил свой ящик для почты?

— На нем значится какое-нибудь имя?