Руководство по устройству, эксплуатации и ремонту Человека - [5]

Наиболее адекватную фигуру или схему христианской Троицы отражает образ, в котором три личности – Отец, Сын и Святой Дух – раздельны и в то же время едины. Необходимо заметить, что наряду с христианской традицией аналогичная символика присутствует и в других верах, например, индуизме – трехликий Брама, у римлян – двуликий Янус.

Отец – не Сын, Сын – не Дух Святой, Дух Святой – не Отец. Но Отец – это Бог, Сын – это Бог и Дух Святой – это Бог.

Как бы мы ни напрягали извилины, призывая на помощь математическую логику, сколько бы ни вчитывались в теологические тексты, если быть до конца откровенным перед собой, то должны признать свою несостоятельность в попытке понять единство отрицания.

Вот тут и приходит на помощь вера, как основание христианской жизни и высшая добродетель. Классическое определение веры в Писании таково: «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр.11.1).Веру, как правило, противопоставляют знанию и разуму. «Верую, Господи!.. помоги моему неверию» (Мк. 9, 24). Вот она ахиллесова пята христианина. Необходимость в слепой вере ослабляет верующего и отталкивает от религии неверующего. В свое время Е.П. Блаватская высказала мысль о том, что слово вера состоит из двух слов: ведаю и разумею. Верю, потому что ведаю и разумею. Это уже осознанная вера.

К сожалению, а, может быть, и к счастью, современная теология еще не уразумела понятие Святой Троицы, не смогла вооружить этим знанием свою паству.

Добродетель же души есть Знание: тот, кто знает, тот благ, благочестив и уже божественен. Это побуждает вновь и вновь искать истину, задавая самому себе прямые вопросы, не удовлетворяясь лукавыми ответами. Кстати, не прекращаются нападки со стороны Сторожевой Башни на само понятие Святой Троицы, на необходимость веры в нее, дескать, Иисус Христос ничего о ней не говорил, и в Евангелиях, и в Новом Завете в целом о ней не упоминается! А зачем? Ведь Новый Завет – это не философский трактат, требующий определиться в терминах. Для каждой эпохи характерна своя терминология, и она очевидна современникам.

Задолго до появления христианства Гермес Трисмегист (Триждывеличайший) писал: «Гордость всего сущего, Бог, божественное и Природа божественная. Начало всего сущего есть Бог – и Ум, и Природа, и Материя, – поскольку Он есть мудрость для проявления всего. Начало священно, и оно есть Природа, энергия, Необходимость, завершение (телос) и обновление». (Священная речь Гермеса Триждывеличайшего). «Свет – это Ум, который предшествует Природе. Исходящее же из Ума лучезарное слово – это Сын Божий. … То, что в тебе видит и слышит, есть Слово Господне; Ум есть Бог-Отец. Они неразделимы, ибо в единстве их жизнь». (Герметический свод. Поймандр Гермеса Триждывеличайшего).

Нетрудно заметить, что: 1) Бог – это и Ум, и Природа, и Материя; 2) Бог-Отец – это Ум, Природа – это энергия божественная, а Бог-Сын – это материя. Можно смело предположить, что божественная энергия – это Дух Святой.

Становятся понятными известные слова из Библии: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». В Ведах же мы читаем: «В начале был Брахман, с которым пребывало Слово и Слово есть Брахман». Ничто не ново под Луной!

Прежде, чем приступить к творению, необходимо определить порядок действий. А, поскольку Человек создан «по образу и подобию», то и наш собственный опыт должен служить нам прообразом божественной работы. Как мы поступаем? В начале строим ментальный план, хорошенько представляем будущее творение, затем затрачиваем определенное количество энергии, только после этого оно материализуется.

Если абстрагироваться, то получается неразрывная связь информационного, энергетического и материального взаимодействия. Да, информация – не материя, материя – не энергия, энергия – не информация. Но каждая материальная конструкция создана обязательно с энергетическими затратами, по строго определенному плану (схеме, чертежу, замыслу).

Очевидно, каждое отдельно взятое материальное творение создается из различных материалов, с использованием различных видов энергии и отличается конструктивно, технологически, различен технический уровень и степень сложности изделий, но принцип их создания остается всегда одним, если хотите, божественным. По-новому, осознано, воспринимаются слова литургии о том, что, если Бог-Отец «неизречен, неведом, невидим, непостижим, присно сый, такожде сый…», то и Бог-Сын обладает всеми теми же качествами.

Принцип неразделимости информации, энергии и материи в процессе творения очевиден. В то время как факт рождения «Сына Божия, Единородного, иже от Отца рожденного прежде всех век, света от света, Бога истинна от Бога истинна рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, имже вся быша…», безусловное утверждение, что никогда не было «времени», когда бы Сын Божий не существовал уразуметь никак невозможно, хотя суть одна. За отрицание сего своим учением архиепископ Арий был признан еретиком и осужден первым Вселенским собором. Был бы он инженером, понял бы, что конструкция неотделима от чертежа и существует в голове инженера-конструктора с момента, когда он о ней впервые подумал.