Руководство к познанию новой истории для средних учебных заведений - [11]
Примечания
В тексте примечаний приняты следующие сокращения:
Анненков – П. В. Анненков. Литературные воспоминания. Гослитиздат, 1960.
БАН – Библиотека Академии наук СССР в Ленинграде.
Белинский, АН СССР – В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. I–XIII. М., Изд-во АН СССР, 1953–1959.
Герцен – А. И. Герцен. Собр. соч. в 30-ти томах. М., Изд-во АН СССР, 1954–1966.
ГПБ – Государственная публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина.
Добролюбов – Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 1–9. М. – Л., 1961–1964.
Киреевский – Полн. собр. соч. И. В. Киреевского в двух томах под редакцией М. Гершензона. М., 1911.
КСсБ – В. Г. Белинский. Соч., ч. I–XII. М., Изд-во К. Солдатенкова и Н. Щепкина, 1859–1862 (составление и редактирование издания осуществлено Н. X. Кетчером).
КСсБ, Список I, II… – Приложенный к каждой из первых десяти частей список рецензий Белинского, не вошедших в данное издание «по незначительности своей».
ЛН – «Литературное наследство». М., Изд-во АН СССР.
Ломоносов – М. В. Ломоносов. Полн. собр. соч., т. 1–10. М. – Л., Изд-во АН СССР, 1950–1959.
Панаев – И. И. Панаев. Литературные воспоминания. М., Гослитиздат, 1950.
ПссБ – Полн. собр. соч. В. Г. Белинского под редакцией С. А. Венгерова (т. I–XI) и В. С. Спиридонова (т. XII–XIII), 1900–1948.
Пушкин – Пушкин. Полн. собр. соч., т. I–XVI. М., Изд-во АН СССР, 1937–1949.
Чернышевский – Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч. в 15-ти томах. М., Гослитиздат, 1939–1953.
Впервые – «Отечественные записки», 1844, т. XXXVI, № 9, отд. V «Критика», с. 1–19 (ц. р. 30 августа; вып. в свет 1 сентября). Без подписи. Авторство – ПссБ, т. XII, с. 446–470, 555–556, примеч. 62.
С. Н. Смарагдов – адъюнкт-профессор Александровского лицея, автор нескольких учебников по всеобщей истории для средних учебных заведений, вышедших в 1840-х гг. и затем неоднократно переиздававшихся. Эти учебники, при отдельных достоинствах их, в целом освещали исторические события, особенно нового времени, в казенно-монархическом духе. Они не раз служили позднее предметом насмешек со стороны русской демократической критики.
Белинский отозвался на все три основных учебника, составленных Смарагдовым. Рецензия на «Руководство к познанию древней истории» – в «Отечественных записках» 1840 г. (см. наст. изд., т. 3, с. 429–431), на «Руководство к познанию средней истории» – в «Отечественных записках» 1841 г. (Белинский, АН СССР, т. V, с. 486–491). Отзыв на первый учебник был в целом положительным; по поводу второго также говорилось, что у русских средних учебных заведений «теперь есть руководство к истории, лучше какого пока и требовать нельзя». В рецензии 1841 года выражалось желание, чтобы автор «скорее издал новую историю и тем навсегда освободил наше несчастное юношество от безобразных и бессмысленных компиляций, представив им руководство, отличающееся европейскими достоинствами». Тем более суровой и в некотором отношении уничтожающей оценкой был встречен критиком учебник новой истории по его выходе. В данной статье Белинский отмечает, что книга «далеко не удовлетворяет требованиям хорошего учебника, по нашему воззрению», что в ней нет «современного взгляда на историю». Неудовлетворительной признается принятая автором периодизация европейской истории, при которой новейшей истории, начиная с французской революции конца XVIII века, уделяется несоразмерно мало внимания, а история внутреннего развития европейских стран подменяется: внешним перечнем войн, договоров и т. д. Критик высмеивает реакционные оценки, даваемые автором некоторым событиям и деятелям опохи французской революции, и т. д. Заключая статью, Белинский пишет, что автор лучше бы сделал, если бы эту книгу «уничтожил совсем и написал совершенно новую».
Белинский воспользовался разбором учебника, чтобы вновь изложить свой взгляд на «историю как современную науку» (см. об этом во вступительной статье).
Статья примыкает к двум предшествующим статьям Белинского на историческую тему – о «Руководстве к всеобщей истории» Ф. Лоренца (наст. изд., т. 4) и об «Истории Малороссии» Н. Марковича (наст. изд., т. 5) – и развивает их основные положения. Во всех трех статьях достаточно прозрачно для подцензурной печати высказана мысль о необходимом социалистическом переустройстве общества в будущем. Современный период рассматривается – это нередко является у Белинского в статьях середины 1840-х гг. – как период переходный, когда человечество «уже начало понимать, что оно – человечество». И «скоро захочет оно, – по словам Белинского, – в самом деле сделаться человечеством». С этого момента начнется «история, в истинном значении этого слова».
В отдельных сторонах воззрений Белинского на развитие общества и непрерывность прогресса прослеживаются идеи, восходящие к «Философии истории» Гегеля (особенно к введению к ней), к некоторым общим идеям французского социалиста Пьера Леру, например, к его учению о соотношении понятия «человек – человечество» («l'homme – l'humanite»), непрерывности прогресса человечества, когда один народ подхватывает и развивает то, что зародилось в другом. Однако общее направление этих исторических построений Белинского свободно и от социальной ограниченности конечных выводов немецкого философа, и от налета мифических верований и христианских иллюзий, столь характерных для социализма Леру. Важно отметить, что в понимании исторического прогресса, как оно дано в этой статье, не только подчеркнута многосторонность, всеобъемлемость и диалектический характер общественного прогресса, но при этом выделяется значение совершенствования и изменения материальных условий жизни людей для развития общества. Для современного периода Белинский особенно подчеркивает роль промышленного развития в общем движении к лучшему будущему человечества.
Настоящая статья Белинского о «Мертвых душах» была напечатана после того, как петербургская и московская критика уже успела высказаться о новом произведении Гоголя. Среди этих высказываний было одно, привлекшее к себе особое внимание Белинского, – брошюра К. Аксакова «Несколько слов о поэме Гоголя «Похождения Чичикова или мертвые души». С ее автором Белинский был некогда дружен в бытность свою в Москве. Однако с течением времени их отношения перешли в ожесточенную идейную борьбу. Одним из поводов (хотя отнюдь не причиной) к окончательному разрыву послужила упомянутая брошюра К.
Цикл статей о народной поэзии примыкает к работе «Россия до Петра Великого», в которой, кратко обозревая весь исторический путь России, Белинский утверждал, что залог ее дальнейшего прогресса заключается в смене допетровской «народности» («чего-то неподвижного, раз навсегда установившегося, не идущего вперед») привнесенной Петром I «национальностью» («не только тем, что было и есть, но что будет или может быть»). Тем самым предопределено превосходство стихотворения Пушкина – «произведения национального» – над песней Кирши Данилова – «произведением народным».
«Речь о критике» является едва ли не самой блестящей теоретической статьей Белинского начала 40-х годов. Она – наглядное свидетельство тех серьезных сдвигов, которые произошли в философском и эстетическом развитии критика. В самом ее начале Белинский подчеркивает мысль, неоднократно высказывавшуюся им прежде: «В критике нашего времени более чем в чем-нибудь другом выразился дух времени». Но в комментируемой статье уже по-новому объясняются причины этого явления.
Содержание статей о Пушкине шире их названия. Белинский в сущности, дал историю всей русской литературы до Пушкина и показал становление ее художественного реализма. Наряду с раскрытием значения творчества Пушкина Белинский дал блестящие оценки и таким крупнейшим писателям и поэтам допушкинской поры, как Державин, Карамзин, Жуковский, Батюшков. Статьи о Пушкине – до сих пор непревзойденный образец сочетания исторической и эстетической критики.
«…Обращаемся к «Коту Мурру». Это сочинение – по оригинальности, характеру и духу, единственное во всемирной литературе, – есть важнейшее произведение чудного гения Гофмана. Читателей наших ожидает высокое, бесконечное и вместе мучительное наслаждение: ибо ни в одном из своих созданий чудный гений Гофмана не обнаруживал столько глубокости, юмора, саркастической желчи, поэтического очарования и деспотической, прихотливой, своенравной власти над душою читателя…».
«Сперва в «Пчеле», а потом в «Московских ведомостях» прочли мы приятное известие, что перевод Гнедича «Илиады» издается вновь. И как издается – в маленьком формате, в 16-ю долю, со всею типографическою роскошью, и будет продаваться по самой умеренной цене – по 6 рублей экземпляр! Честь и слава г. Лисенкову, петербургскому книгопродавцу!…».
«…Итак, желаем нашему поэту не успеха, потому что в успехе мы не сомневаемся, а терпения, потому что классический род очень тяжелый и скучный. Смотря по роду и духу своих стихотворений, г. Эврипидин будет подписываться под ними разными именами, но с удержанием имени «Эврипидина», потому что, несмотря на всё разнообразие его таланта, главный его элемент есть драматический; а собственное его имя останется до времени тайною для нашей публики…».
Рецензия входит в ряд полемических выступлений Белинского в борьбе вокруг литературного наследия Лермонтова. Основным объектом критики являются здесь отзывы о Лермонтове О. И. Сенковского, который в «Библиотеке для чтения» неоднократно пытался принизить значение творчества Лермонтова и дискредитировать суждения о нем «Отечественных записок». Продолжением этой борьбы в статье «Русская литература в 1844 году» явилось высмеивание нового отзыва Сенковского, рецензии его на ч. IV «Стихотворений М. Лермонтова».
«О «Сельском чтении» нечего больше сказать, как только, что его первая книжка выходит уже четвертым изданием и что до сих пор напечатано семнадцать тысяч. Это теперь классическая книга для чтения простолюдинам. Странно только, что по примеру ее вышло много книг в этом роде, и не было ни одной, которая бы не была положительно дурна и нелепа…».
«Вот роман, единодушно препрославленный и превознесенный всеми нашими журналами, как будто бы это было величайшее художественное произведение, вторая «Илиада», второй «Фауст», нечто равное драмам Шекспира и романам Вальтера Скотта и Купера… С жадностию взялись мы за него и через великую силу успели добраться до отрадного слова «конец»…».
«…Всем, и читающим «Репертуар» и не читающим его, известно уже из одной программы этого странного, не литературного издания, что в нем печатаются только водвили, игранные на театрах обеих наших столиц, но ни особо и ни в каком повременном издании не напечатанные. Обязанные читать все, что ни печатается, даже «Репертуар русского театра», издаваемый г. Песоцким, мы развернули его, чтобы увидеть, какой новый водвиль написал г. Коровкин или какую новую драму «сочинил» г. Полевой, – и что же? – представьте себе наше изумление…».
«Имя Борнса досел? было неизв?стно въ нашей Литтератур?. Г. Козловъ первый знакомитъ Русскую публику съ симъ зам?чательнымъ поэтомъ. Прежде нежели скажемъ свое мн?ніе о семъ новомъ перевод? нашего П?вца, постараемся познакомить читателей нашихъ съ сельскимъ Поэтомъ Шотландіи, однимъ изъ т?хъ феноменовъ, которыхъ явленіе можно уподобишь молніи на вершинахъ пустынныхъ горъ…».