Руководство для одиноких сердец - [7]

— Я — Индиго! — завопила девочка. — Сколько можно повторять? Когда ты уже запомнишь?

Я решила, что лучше постараться выбраться из машины, поэтому повернулась, взялась за ножки туалетного стула и отпихнула его к заднему сиденью, из-за чего штатив для капельницы сделал выпад в мою сторону — неодушевленные предметы всегда стремятся поддержать друг друга. Мужчина медленно удалился, и когда я освободилась из-под гнета вещей и вылезла из салона, то увидела, что он роется в багажнике припаркованного поблизости белого «субару-форестера», а девочка лет пятнадцати стоит на тротуаре и сверлит меня убийственным взглядом.

Ее отец вытаскивал коробки из машины, составлял их на землю и при этом все время комментировал свои действия:

— Я переставлю книги сюда, и мешок с солью наверняка окажется за ними; а… нет, наверное, он за этой кучей.

Я не отрывала взгляда от девочки: она была в армейских ботинках, невероятно короткой юбчонке поверх рваных леггинсов, а в волосах выделялась фиолетовая прядь. Дочь незнакомца изучала свои ногти, выкрашенные в черный цвет, но больше всего меня поразили ее рваная челка и свирепое выражение, не сходившее с лица. И что это за имя — Индиго!

Я хотела с ней заговорить, но она выглядела так, будто собиралась броситься в бой.

Наконец мужчина подскочил ко мне с пластиковым контейнером в руках и стал рассыпать вокруг колес моей машины каменную соль.

— Это должно помочь, надо только чуть подождать, — объяснил он. — Таким образом мы создадим силу трения. — Он выпрямился и, улыбаясь, взглянул на меня. — Картер Сэнборн, — произнес он.

Я не сразу поняла, что он назвал свое имя. Он был в рубашке поло и синей ветровке (совершенно не по погоде!), явно под зимним солнцем загоревшее лицо, в слегка тронутых сединой волосах блестели снежинки.

— Нина Попкинс, — ответила я.

— Правда? Вас так зовут?

— А вас действительно зовут Картер Сэнборн? — парировала я.

— Я есть хочу, — заныла Индиго, притопывая на месте. — И тут чертовски холодно. Можно побыстрее?

— Правда, не стоит утруждать себя, — сказала я. — Это очень любезно с вашей стороны, но я вызову эвакуатор.

— Ну, пока они приедут… Подождите еще минутку, и, думаю, соль сделает свое дело. — Он обернулся к дочери. — Потерпи еще чуть-чуть, солнышко. Потом мы заглянем в агентство недвижимости, а после этого поедем ужинать, и ты подбодришь папу. — Он взглянул на меня. — Вы заметили, что взрослым всегда нужно, чтобы зимой их подбадривали? Особенно если им приходится переезжать.

— Вы имеете в виду в принципе разъезжать или менять место жительства? — поинтересовалась я.

— Я переезжаю из дома, — проговорил он низким голосом, осторожно косясь на Индиго. — Ищу квартиру.

— О-о-о, — протянула я. — А я как раз работаю здесь, в «Домашнем очаге». Уверена, мы найдем вам подходящий вариант.

— Я на это и рассчитывал, — обрадовался Картер. — Но вы вроде бы пытаетесь уехать.

— Да, но владелица агентства, Мелани, на месте. — Я повернулась к Индиго. — Если замерзла, можешь войти внутрь и сказать Мелани, что это я тебя прислала. Она напоит тебя чаем с печеньем.

— Перебьюсь, — ответила девчонка и потопала ногами по тротуару.

Ее отец, глядя на меня, сделал досадливую гримасу и закатил глаза.

— Переходный возраст, — объяснил он. — Ну вот. Давайте вы сядете в машину, заведете мотор, и мы посмотрим, помогает ли соль.

Колеса продолжали буксовать. Картер Сэнборн, хмурясь, сыпал и сыпал соль на землю, бормоча себе под нос что-то о сцеплении. Какой невероятно терпеливый мужчина!

— Ну ёлы-палы! — снова заскулила Индиго. — Сколько мо-ожно! Все равно ведь не выхо-одит! Такая холодрыга, и я уже помира-аю с голода!

Ее глаза совершенно случайно встретились с моими, и я увидела в них чуть заметную искорку: девочка понимает, что невыносима, и самую малость даже наслаждается этим.

Я с интересом посмотрела на Картера — откажет ли ему терпение? — но нет, он по-прежнему улыбался.

— Нужна фанера. — Он суетливо посеменил к своей машине. Пока он там возился, я обменялась приветливым взглядом с его дочерью, намекнув, что понимаю, с чем она столкнулась, — услужливый папаша слишком уж оживился.

— Маленькие автомобили часто буксуют на заснеженных дорогах, правда? — Картер подложил листы фанеры под задние колеса. — Теперь переключите на задний ход и одновременно потихоньку жмите на газ. Только не спешите.

Я снова села за руль, и каменная соль, фанера и последние проблески солнечных лучей сговорились и сотворили чудо — машина медленно выехала со своего места, издав только едва заметный недовольный рык. Я помахала в знак благодарности и увидела в зеркале заднего вида, как отец и дочь направляются к «Домашнему очагу»: Картер, все еще улыбаясь, пытается обнять девочку за плечи, а та явно изо всех сил сопротивляется.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

НИНА

Должна признаться, я еще со школьных времен до ужаса боюсь монахинь. Уж не знаю, что именно породило во мне такой страх. Хотя нет, знаю. Возможно, причиной послужило то, как они шикали на нас. Или слухи, что монахини бьют учениц линейкой. А может быть, пугающие черные мантии, которые они тогда носили, и то, что их волосы всегда были скрыты покрывалом. Что они там прятали?