Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему научили меня 4000 часов на орбите - [79]

И все же научные исследования, которые мы проводили, были связаны не только с жонглированием мочой. Например, наш экипаж принимал участие в испытании устройства под названием Microflow. Это коробка размером с тостер, в которой используются оптоволокно и лазер. С ее помощью можно в пределах 10 минут провести анализ образцов крови и получить результаты. Прекрасная портативная технология, которая может стать волшебным подарком для сельских жителей. Еще мы работали с устройством RaDI-N 2, канадским экспериментальным прибором для поиска и измерения уровня нейтронного излучения в разных частях МКС. Мне нравился этот прибор, он был одновременно простым и элегантным: тестовые трубки, наполненные чистым полимерным гелем, размещались в разных частях станции, и когда нейтрон сталкивался с трубкой, образовывался видимый газовый пузырь. Сканер анализировал трубки и определял, в каком из модулей МКС повышен уровень радиации. (Выяснилось, что некоторые модули лучше защищены, чем другие, хотя пока до конца не понятно, насколько серьезна эта проблема и какие могут быть последствия для здоровья астронавтов в долгосрочной перспективе.)

Моими любимыми экспериментами были те, целью которых было найти ответы на по-настоящему важные вопросы. Например, из чего состоит Вселенная? Магнитный альфа-спектрометр, установленный снаружи станции, анализирует темную материю и высокоэнергетичные частицы, чтобы попытаться найти ответ на этот вопрос. В другом эксперименте изучается поведение наночастиц: как они взаимодействуют и сливаются в единое целое в отсутствие гравитации. Большая часть из 130 экспериментов, проводимых на станции, просто не может быть осуществлена на Земле; и мы контролируем, чтобы ученые там, внизу, получили всю необходимую информацию.

Работать в этой огромной орбитальной лаборатории — серьезная ответственность и большая честь. Исследования в области поддержания жизни во враждебной среде космического пространства привели к возникновению тысяч сопутствующих результатов, которые приносят пользу на Земле, начиная от нижнего белья с терморегуляцией и заканчивая искусственным сердцем, в основе которого лежат технологии создания топливных насосов для двигателей шаттла. Реально полезные технологии и побочные продукты тех научных исследований, которые мы проводим в космосе, затронули многие отрасли — от сельского хозяйства до медицины и робототехники. Данные, собранные шаттлами и МКС, позволили создать интерактивные карты Google Maps; эксперименты с различными диетами и программами тренировки открыли способ надолго избавиться от одного из видов остеопороза; робототехнические устройства, которые теперь используются на атомных электростанциях — там, где человеку находиться слишком опасно, являются прямыми потомками системы Canadarm2 — и этот список можно еще долго продолжать.

Очень часто приходится выполнять не очень приятную работу, но это нормально. В конце концов, расположение самого рабочего места просто великолепно.

* * *

Каждое утро на МКС мы получаем из НАСА план того, что нужно сделать за день, разбитый на пятиминутные интервалы. Почти каждый такой план состоит из трех одинаковых частей. Во-первых, некоторое базовое обслуживание — проверка систем, уборка и чистка, осмотр оборудования на предмет износа, ну и все в таком духе. Время от времени сюда входят плановые ремонты, например, модернизация коммуникационной системы. Вторая часть ежедневного плана работ посвящена науке: мне предписывалось работать над экспериментом Х в течение Y минут, пока Том занимался экспериментом Y в течение X минут, ну и так далее. Зачастую мы находились в разных модулях и работали над совершенно не связанными друг с другом задачами. И наконец, в расписании дня было свободное время.

Наше существование было строго регламентировано, но мои служебные обязанности во многих отношениях были проще, чем на Земле. Мне не нужно было постоянно куда-то ехать; у меня здесь не было бесконечной подготовки ко всяким непредвиденным ситуациям. Немного времени я тратил на тренировки — практиковался управлять манипулятором Canadarm2 на тренажере, общался по конференц-связи с инструкторами при подготовке к будущему сближению с прибывающим кораблем, — но в целом здесь к рабочему времени предъявлялось меньше требований, и иногда мы даже справлялись с заданиями быстрее, чем рассчитывали на Земле.

Так чем же заняться на МКС, когда вы на 10 минут опережаете свое расписание? Ну, можно посмотреть в иллюминатор, для меня любая свободная минута на МКС — это возможность упиваться окружающим видом. Еще в свое свободное время мы злоупотребляли полетами в невесомости. Не было ничего необычного, если кто-то из коллег кувыркался, вращался или переворачивался в воздухе просто ради развлечения. Мы любили играть с водой. Кто-нибудь осторожно выдавливал крутящийся пузырь воды из питьевого пакета, а потом мы, словно дети, играющие с мыльными пузырями, перемещали этот парящий пузырь, нежно на него дуя. Если кто-то был неаккуратен, то пузырь, конечно, разлетался и устраивал большой беспорядок; вентиляция, которая затягивала предметы, заметно усложняла управление водяным пузырем, и иногда единственным способом избежать катастрофы было быстро его проглотить. Несколько раз мы использовали зубную нить, чтобы загнать и закрутить пузырь. Мы хохотали и преследовали его, пока он не подлетел слишком близко к стене, и нам пришлось накрыть его полотенцем, ткань которого впитала воду.