Рукопись в кожаном переплете - [3]
— Ну, «Бойкот спекулянту» это понятно. Это про вас, вероятно, — он снова глянул на Плантатора. — Чтоб не покупали, значит, вашей продукции.
— Возмутительно! Я жаловаться буду!
— А вот «Патриа лос феодалос»? — не обращая внимания на Плантатора, продолжал вслух размышлять дядя Гриша. — Но это еще за чудеса такие?
— Вот-вот, — поддакнул Плантатор. — Очень неположенные чудеса творятся на вашем участке.
— Патриа о муэрте, это понятно, — дядя Гриша зажмурился. — Это революционный лозунг кубинского народа.
— При чем здесь кубинский народ?! — взмахнул руками Плантатор.
— А вы не кричите. Не кричите, не собирайте людей. Вот так.
У забора остановилось несколько человек. И среди них высокий гражданин в больших очках и в светлом полотняном костюме. Увидев его, дядя Гриша расплылся в улыбке.
— Кого я вижу! Никак Петр Васильевич? С приездом! Давно прибыли?
— Часа два назад, — ответил гражданин в очках. — Вот не утерпел — сразу же на Волгу. Искупался.
Дядя Гриша подошел поближе к забору. Просунул сквозь проволоку руку, поздоровался с очкастым гражданином и сказал:
— Давненько вы у нас не были, Петр Васильевич. Давненько.
— Товарищ участковый уполномоченный! — возмутился Плантатор. — Здесь уголовное дело, а вы отвлекаетесь на посторонние разговоры.
— Почему посторонние? — дядя Гриша опять зажмурился, словно лимон лизнул. — Петр Васильевич человек ученый, языками владеет иностранными. Вот я к нему за консультацией, значит. — Он протянул гражданину в очках обе картонки. — По-моему, на испанский похоже, Петр Васильевич?
— На тарабарский, — смеясь, ответил гражданин в очках. — Если мобилизовать фантазию, то можно, пожалуй, сделать такой вольный перевод с этого полуиспанского на русский: «Родина помещиков».
— Что ж, — заметил кто-то из собравшихся у забора. — Толковый перевод, в самую точку.
— Тихо, граждане! — дядя Гриша поднял в руках картонку, словно жезл. — Значит, «Родина помещика», Петр Васильевич? Так и запишем, — он достал из планшетки блокнот и авторучку.
— Видите ли, Григорий Иванович, — гражданин в очках все еще улыбался. — Автор хотел, видимо, написать «Смерть помещикам», но перепутал слово патриа со словом муэрте. Только я не понимаю, зачем было высказывать эту, в общем, правильную мысль по-испански.
— Слыхали, «смерть», — обрадовался Плантатор. — Значит, мне угроза. Видите, и собаку…
— Ладно! Ладно! — успокоил его дядя Гриша. — Без паники. Жизнь ваша, насколько я понял, в полной безопасности. Вот так. Расходитесь, товарищи, — обратился он к собравшимся. — Ничего интересного не произошло.
Гражданин в больших очках и дядя Гриша пошли в сторону нашего дома. Они шли и о чем-то очень оживленно разговаривали. Вероятно, об этом таинственном происшествии в саду Плантатора. Говорили они вполголоса, и я расслышал всего лишь единственную фразу дяди Гриши:
— А вы думали, Петр Васильевич, именно к романтике, да только не по той стежке-дорожке…
Странная какая-то фраза. Я так и не понял, о чем это они.
Гражданин в очках, попрощавшись с дядей Гришей, вошел в подъезд нашего дома и, поднявшись на второй этаж, позвонил в квартиру номер шестнадцать.
— Кто это? — спросили мы у Профессора.
— Мой дядя, — ответил Гаррик. — Приехал из Москвы в отпуск. Он когда-то жил здесь. А потом уехал. Когда я еще маленьким был.
— Тоже мне Шерлок Холмс! — проворчал Витька. — «Если мобилизовать фантазию»… «На тарабарском языке»… Тоже мне, московский знаток нашелся…
— Еще какой! — обиделся Гаррик. — Он кандидат исторических наук, специалист по Латинской Америке…
Латинская Америка несколько смягчила Витькино пренебрежение. Он перестал ворчать, и мы пошли купаться на Волгу. Когда проходили мимо дома Плантатора, Гаррик спросил:
— Что же ты не кормишь своего любимца? Даже палки не захватил с собой.
— Теперь ни к чему, — ответил Витька. — Операция «Клубника» окончена.
Глава 2. «Профессорский» дядя. Скучные умники. Истоптанные тропы. Ветка. Михей Иванович
С приездом дяди Гаррик почти полностью откололся от нашей компании.
— Колдуют два профессора, — насмешливо говорил Витька. — Умники-историки.
С историей у Витьки не все было ладно. Ксения Михайловна, наша учительница, так и сказала ему:
— Ставлю тебе за год тройку лишь потому, что надеюсь, ты переменишь за лето свое отношение к истории.
Из чувства товарищеской солидарности мы с Вовкой тоже говорили:
— История — мура! Никому не нужная наука. Не все ли равно, что делали греки да испанцы сто веков назад. Одни даты да фамилии.
Гаррик нашего мнения не разделял. Во-первых, он был отличником, а во-вторых, к нему, как известно, приехал дядя, кандидат исторических наук.
— Если не будешь ходить на учения в тир, мы тебя отчислим из нашей группы, — грозился Витька. — Мазилы нам ни к чему.
Гаррик реагировал на это очень спокойно.
— Все равно никому из нас не попасть на Кубу. Никто не разрешит остаться там. Безнадежное дело. Нужны визы.
«Визы» особенно обозлили нас.
— А ты думаешь, в Испанию легко было пробираться? Через всю Европу! А сколько там наших сражалось. На Гвадалквивире и под Уэской…
— Так то ведь были взрослые.
— Всякие были. Ты забыл, что Гайдар в пятнадцать лет полком командовал!
Захватывающие и пронзительные романтические повести о выдуманных приключениях послевоенных школьников. Книга входит во все списки рекомендованной литературы.
Остросюжетный роман о подростках, чье четырнадцатилетие совпало с началом войны. В романе четыре главных героя. На их долю выпадает последний, завершающий бой второй мировой войны. И принимают они его так, как подобает солдатам, — мужественно и честно.
Юные геологи нашли в Зауралье диковинный камень. В естественном состоянии он мало чем примечателен, и его нелегко подчас отличить от других сородичей. Однако стоит его отшлифовать, и камень заиграет нежной зеленой окраской с голубоватыми оттенками. Это нефрит. Ему издавна приписывались многие волшебные свойства, а восточные народы считали его священным камнем.В повести «Чудо-камень» и рассказывается о приключениях юных геологов, открывших месторождение нефрита.Это повесть о романтике поиска, о силе дружбы, возвышающей человека, о возмужании характера и воли, об учителе, умеющем разжечь в детской душе искру любви ко всему доброму и высокому.
Пьеса о том, как школьники борбтся с браконьерами. Говорящие звери, растроящиеся браконьеры, взрывы в пещере — в общем, редкостный бред.
Два товарища — Костя и Слава — беззаботно и весело живут в небольшом черноморском городе. Они любят смех, шутки, затейливые ребячьи игры, но больше всего на свете они любят море и мечтают стать капитанами.Приходит война, и город захватывают фашисты. Для товарищей наступает тревожная, полная боевых опасностей жизнь. Они помогают раненым морякам и партизанам, ходят в разведку. Суровое время делает их сильными и мужественными.С боем прорываются моряки в Севастополь — и с ними Костя и Слава. Сбывается заветная мечта друзей: они становятся моряками и освобождают родной город от фашистских полчищ.
Книга о приключениях одиннадцатилетнего школьника Яшки, оказавшегося на большом океанском пароходе.
Повесть о приключениях юноши из племени майя, о жизни древних майяских городов, о восстаниях рабов, потрясавших древний мир.Для среднего и старшего школьного возраста.
Вайолет и Клаус со страшной скоростью катятся без тормозов вниз по склону с высокой горы в фургоне уродов. Солнышко в когтях Графа Олафа, который увозит ее в это время в противоположную сторону, а именно на самую вершину Коварной горы.Даже если Вайолет и Клаусу удастся спастись от почти неминуемой гибели в бездонной пропасти, то как они уберегутся от множества очень злобных снежных комаров, которым нравится жалить людей без всякого повода?Даже если Солнышко не сбросят с обрыва гнусные приспешники Графа Олафа, легко ли совсем маленькой девочке вести хозяйство, готовить еду без огня и при этом постоянно терпеть унижения?А самое главное — найдут ли дети Главный перекресток Ветров и штаб Г.