Рукопись, найденная под прилавком - [10]
На рекламном щите в ослепительном электрическом свете сияет роскошный, черного, наверное, дерева, гроб, наполненный кружевами и атласом. Он сфотографирован в интерьере склепа под евростандарт, с резными панелями и узким окном, из которого падает лунный луч. Завлекательная надпись гласит: фирма «Ахерон», десять тысяч лет на рынке. Покойся с миром.
Я улыбаюсь.
На темной стенке ларька под классической трехбуквенной формулой маркером крупно написано «Ван Хельсинг, ты убийца!» Под надписью спит бездомный пес.
Ее, разумеется, нигде нет. Пустынно. Интересно, где мне сегодня ночевать? Я впервые тут. Как я мог так сорваться, как школьник? Зачем? Никогда я так себя не вел. Что меня нынче дернуло?
Приступ романтики. Идиот.
Но я шел, как загипнотизированный. Меня позвали, молча, почти не глядя в мою сторону. Но призыву нельзя было противиться.
Волчица, за которой убегают в лес клондайкские псы. Чтобы их там волки съели. Я — пес. В голову лезет законченный бред.
Я вхожу обратно в вестибюль метро. Передо мной схема линий, светящийся щит, на котором нарисовано множество запутанных и переплетенных цветных полосок со стрелками. Мне бросается в глаза название «Сумеречный привал» — переход к поездам до станций «Золотые ворота» и «Прибрежная». Я ничего не могу понять. Мне все это незнакомо. Это не Питер.
Это — Зыбкие Дороги. Кроличья нора чертовски глубока, и у нее множество отнорков. Я провалился по самые уши. Как вернуться — я понятия не имею.
Я читаю название этой станции — «Волчий проспект». Металлические, старосоветского образца, буквы врезаны в темно-серый мрамор над кассами. Никаких тайных знаков. Этой станции в нашем Метрополитене нет, но она есть. Это — Питер, но другой Питер.
У Города такое множество отражений, что в них легко заблудиться. Я брожу по зеркальному лабиринту. Не увидеть бы своего двойника — это было бы дико неприятно.
Я перебираю в кармане жетоны метро. Я не знаю, куда ехать — и снова выхожу на улицу. Я совершенно потерян. Я чувствую себя усталым и разбитым, страшно хочется чего-нибудь горячего и спать. Я хочу домой, но даже не представляю себе, что делать, чтобы туда попасть.
У меня в кармане карандаш, эта тетрадь, свернутая в трубку, и бумажник. Я чувствую, как в тетради проявляются слова, появившиеся в моей голове. Это меня странным образом обнадеживает.
В одном из отражений Города я — бомж. Может, есть еще одно — где я и она…
Об этом сейчас лучше не думать.
Подхожу к ночному ларьку. Продавщица заспанная и бледная; у нее приятное, но серое лицо и блестящие глаза с красными прожилками.
Крысиную кровь, молодой человек, спрашивает она.
Небогато, говорю я. Крови девственниц нет?
Продавщица смеется.
Болван, говорит она. Иди проспись.
Джин, говорю я.
Она хохочет. Осторожно вытирает глаза, чтобы не смазать черные стрелки.
Джин с тоником, говорю я. Джин. Вот что мне нужно. Купить, я имею в виду. Джин — не старик Хоттабыч, а напиток такой. В банке. Не в сберегательном банке, а в жестяной такой баночке. Это возможно?
Она закатывается. Сгибается на стуле пополам и стонет.
Сила Матейи! Убирайся отсюда, пока я тут со смеху не подохла. Тебя сегодня поцеловали?
Нет, говорю я. Можешь быть первой.
Сумасшедший, говорит она, всхлипывая от смеха. Псих ненормальный. Ты что, из цирка?
Из погорелого театра, говорю я. Меня несет. Меня радует, что она смеется, что она живая, что ее не тошнит телевизионным ядом. Я понимаю, что мы говорим на разных языках; я понимаю — все, что я успел наболтать, она воспринимает, как полный и уморительный абсурд, я не понимаю — почему. Впрочем, меня это не огорчает.
Что-нибудь выпить, говорю я. Протягиваю ей купюру. Она смотрит на меня, на деньги — ее усталое лицо под боевой раскраской становится сочувственным.
У меня не обменный пункт, говорит она.
Это чужая валюта, спрашиваю я.
Да. Это валюта… другого круга. Я у метро торгую, я такую уже видела, говорит она.
Другого круга — чего, спрашиваю я, хотя знаю ответ.
Она вздыхает. Вытаскивает пачку тонких дамских сигареток, копеечную зажигалку — и закуривает.
Не наивничай, говорит она. Хочешь курить?
Я не курю. Так другого круга чего?
Я не люблю это произносить, говорит она сердито. Ну ада, ада, надоедала. Доволен?
Я отхожу от ларька, я бреду прочь по площади, освещенной желтым искусственным светом, и думаю. Метро — это лимб, думаю я. Но с чего я взял, что выше — рай?
Я — на чужом кругу. И мне некуда идти.
На кирпичной стене белым намалевано «Сила Матейи», а рядом — два квадрата, врисованных друг в друга, грубая восьмиугольная звезда. Вдоль стены растут стриженые тополя, похожие на окоченевших приютских детей. Ночь переваливает за полночь, ее дыхание очистилось — она начинает благоухать. От дымного и свежего деревенского аромата ночи у меня кружится голова.
Очень холодно.
На ярко освещенном рекламном щите — прекрасная дева, всунувшая руку по локоть в зеркало. В зеркале отражается она же, но неуловимо другая, как сестра-близнец. «Зеркала Хесаллы — пожелай и узришь! — написано под девой. — Поверь в Дар». Этого я не понимаю.
Под рекламным щитом у обочины дороги стоит пестрая компания. Их освещает рекламная подсветка и желтый фонарь — похоже на витрину супермаркета. Больше девушки — но есть и юноши. Всего их человек десять. Они все молоды, одеты очень легко и очень ярко; раскрашены, как куклы. У всех нарумянены щеки — они розовые, они персиковые, они золотистые — от этого молодые люди издали выглядят очень здоровыми. Вблизи я вижу серые лица ночных существ под ослепительным макияжем.
Что думает герой, отправляясь на битву со злодеем, всем давно известно. А что в это время думает злодей? Тёмный властелин? Тот самый, кого мечтают убить бесчисленные рыцари?Жестокий тиран. Командир мёртвых легионов. Коварный интриган. Безжалостный убийца. Извращенец и насильник. Он вообще думает о чём-нибудь?Он — чёрный маг на троне. Он ночами строит козни и совершает чудовищные обряды. Он мечтает о чужих землях. Он водит шашни с выходцами из преисподней.Он — Дольф Некромант. О чём он может думать? В этой книге он расскажет об этом сам.
Классики правы: богом впрямь быть непросто. Особенно на чужой планете. Особенно — если инопланетяне похожи на людей Земли, как близкая родня…
«Внутри каждого, наверное, живёт зверь. Только он не мерзкий, не низкий и не подлый… то есть, конечно, и такие бывают, но не в этих случаях. Зверь — просто зверь.».
Давно обещанный любовно-авантюрный роман про то, как муж любил жену)) А если серьезно — мир Некроманта, двести-двести пятьдесят лет спустя. Дело происходит в других странах и с другими людьми. Итак, юная принцесса отправляется за море, чтобы вступить в брак, но…
Надо же было хоть раз в жизни написать фэнтези о попаданце! Все пишут)))
Они пожирают нас. Они воруют наши чувства, наше время, наши души…И, может быть, только Вечность — настоящий Шанс спастись. Шанс первый, и последний, и единственный. Только Вечность. А что можно отдать за вечную жизнь? Душу? Кому нужна душа, выставленная на продажу… Совесть? А где она…А что у нас ещё есть? И с чем мы пойдём в эту Вечность? Как нам там будет — на пиру Вечных Князей и Хозяев Ночи?
Разговор не принес облегчения. Ни мне, ни эльфу. Мне хотелось, очень хотелось ему уступить. Снова пропустить сквозь пальцы шелк его волос. Почувствовать вкус поцелуя. Проверить гладкость кожи на плечах и груди. До зуда в ладонях, до помутнения сознания. Нельзя. Гореть от потери буду я. А ему — страдать от уколов совести, что не послушал доводов разума. Счастье от обретения друг друга будет, но недолгим. Все съест ожидание неминуемой потери. Нельзя отгородиться от всего мира. Судьба все равно достанет, сколько от нее не бегай.
Что если ты - не та, кем привыкла себя считать? Что если в твоей семье есть тайна, о которой тебе не сказали? Обязательно придет время, когда ты узнаешь все... Это и произошло с Яной Некрасовой. А встреча выпускников добавила в жизнь перчинки... ;)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга вторая второй трилогии саги «Серебро ночи». Встреча наследного принца Северстана и обладательницы древней королевской крови. Что принесет она стране?
Зачастую продавец выглядит полным идиотом в глазах покупателя. А кем видит покупателя продавец?..
Эта история начинается с обливания синтетической бычьей кровью и кражи пирога с тунцом. А заканчивается массовыми смертями, международным скандалом и крахом индустрии VR игр. Первая книга эпического цикла «Эльфицид». Примечания автора: + Никаких унылых камер виртуальной реальности + Лихо закрученный сюжет + Инфантильный, но находчивый главный герой прямиком из дурки + Никакого планирования! Герой и сам не знает, куда его прокачает + Герой не избранный, просто у него есть уникальный артефакт.
Для игры в Чепуху, слова «ягуар, спиральный, чай». Цикл «Город внизу», однако))
Специально для Ирины Клеандровой (и для собственной радости, конечно). Мой вариант «авторизированного перевода» Гёте. Несколько колебался, думая, выкладывать ли. Это не моя, это, в сущности, чужая сказка. Но… раз уж я обещал Ирине — пусть будет.
«Сегодня ты делаешь ставку на Комплекс Уродов — а завтра твоя голова сыграет в их ящик. Меж будущим и настоящим — всего один продых. Всего один отдых в конце этой сумрачной чащи… (К. Арбенин)1. Рассказ написан для игры в «чепуху» — по крайней мере, начинал я с этого)) Ключевые слова «туман», «неизвестность», «цветы». Герой, как все добропорядочные граждане, боится темноты…2. Специально для Ирины Клеандровой (и для собственной радости, конечно). Мой вариант «авторизированного перевода» Гёте. Несколько колебался, думая, выкладывать ли.
Рассказ написан для игры в «чепуху» — по крайней мере, начинал я с этого)) Ключевые слова «туман», «неизвестность», «цветы».Герой, как все добропорядочные граждане, боится темноты…