Рукопись, которой не было - [52]
Марк Олифант время от времени по-прежнему задавал Руди вопросы об электромагнитных волнах в очень коротком диапазоне. Руди с удовольствием делал вычисления и через два-три дня сообщал Олифанту полученные результаты. Но дальше этого дело не шло.
Руди все больше втягивался в физику, связанную с делением урана. В январе он получил письмо из Парижа от Перрена, который писал о вычислениях критической массы. Тогда в этом вопросе еще не было специалистов. Делением ядер занималась горстка людей, и ошибки делали все. За ужином Руди сказал мне, что попробует исправить Перрена. Он написал короткую заметку, но в журнал не отправил. Его мучила мысль, не поможет ли его скромный результат немцам в разработке ядерного оружия. Вернер Гейзенберг, отец-основатель квантовой механики, подозрительно исчез с самого начала войны.
Информацию о публикациях Гана, Мейтнер и Фриша Руди получил из первых рук. Фриш приехал в Бирмингем в июле 1939 года. В бытовых вопросах Отто был совершенно оторван от жизни. Он не обращал внимания на бытовые удобства (точнее, неудобства), не читал газет и не слушал радио. Новости до него доходили в изложении коллег. Вскоре после семинара в Копенгагене, на котором обсуждалась его работа с Лиз Мейтнер, Георг Плачек обронил: «Скоро здесь будет Гитлер. Ему даже не придется воевать. Он просто позвонит датскому премьер-министру и попросит его приготовиться к приему немецких солдат». Это была жестокая шутка, но она заставила Фриша задуматься о будущем.
В поисках новой работы подальше от Гитлера Фриш приехал в Англию. Лучшее, что ему удалось найти, да и то с помощью Марка Олифанта, – преподавание на младших курсах в Бирмингеме. Его взяли лектором-почасовиком на один год. Но выбирать не приходилось. Началась война. Вернуться к Бору в Копенгаген Фриш не мог.
Итак, в феврале 1940 года Руди зашел в кабинет Фриша со своей неотосланной рукописью в руках. Они вместе пробежали ее глазами. «Я не вижу ничего, что могло бы быть причиной отложить публикацию, профессор Пайерлс, – сказал Отто, – ведь Бор показал, что атомная бомба нереализуема. Потребуются тонны урана, но даже и в этом случае ее размер будет таким большим, что цепная реакция затухнет. Отправляйте в журнал».
Спустя несколько дней Фриш заглянул в кабинет Руди и спросил: «А что если рассмотреть не вообще уран, а только его изотоп, уран-235?»
Много позднее, после разгрома Германии, стало известно, что министр вооружений в правительстве Гитлера создал урановую группу 1 сентября 1939 года, в тот же день, когда началась Вторая мировая война. Две недели спустя Гейзенберг был назначен руководителем ядерной программы Третьего рейха.
Работа заняла всего несколько дней. Так часто бывает, когда вдруг открывается новый горизонт. Все элементы мозаики, хранимые в глубине сознания, вдруг соединяются в единую целостную картину. Вот и последняя страница вычислений. Фриш написал крупными буквами: «Критическая масса для урана-235 около 600 граммов» – и обвел жирной рамкой. Руди и Отто переглянулись, ошеломленные, и застыли. Полкило вместо тонны! (В 1942 году американцы точнее измерили силу взаимодействия нейтронов с ядрами урана-235 и уточнили критическую массу для урана-235. Она подросла до нескольких килограммов). Потом они быстро сосчитали общее выделение энергии и опять переглянулись в страхе перед разрушительной силой, открывшейся перед ними.
«Даже если постройка завода по разделению изотопов будет стоить столько же, сколько броненосец, для того чтобы покончить с войной раз и навсегда, это нужно сделать. И не дай бог в Германии это сделают раньше нас. Следует немедленно проинформировать британское правительство», – подвел итог Руди.
Они решили написать докладную записку, причем постараться сохранить ее содержание в тайне, чтобы ни один результат, ни даже одно предложение не дошли до физиков, оставшихся под Гитлером. К середине марта был готов меморандум, который ныне известен как Меморандум Фриша – Пайерлса. Его можно найти в любом учебнике по истории физики, начинается он так:
Возможность создания “супербомбы”, основанной на ядерной цепной реакции в уране, обсуждалась много раз с неизменным выводом, что такая бомба невозможна. В этом документе мы хотим предложить и обсудить один вариант, который был пропущен ранее. Природный уран состоит из двух изотопов; ниже речь пойдет лишь об одном из них, уране-235, содержание которого в природном уране составляет 0,7 %. ‹…›
При выполнении всех вышеприведенных условий, согласно нашим вычислениям (см. вторую техническую часть меморандума), критический радиус уранового заряда около двух сантиметров, а критическая масса около 600 граммов. Выделение энергии при взрыве пятикилограммовой бомбы эквивалентно взрыву нескольких тысяч тонн динамита. ‹…›
Вдобавок к разрушительному эффекту ядерного взрыва следует упомянуть о радиоактивных осколках деления. Излучение этих осколков будет оставаться смертельным для живых существ еще долгое время после взрыва. Оценка воздействия этого излучения на людей сейчас довольно неопределенная, поскольку трудно сказать, что произойдет с радиоактивным материалом после взрыва. Эффективная защита вряд ли возможна. ‹…›
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
При глубинном смысловом единстве проза Александра Солженицына (1918–2008) отличается удивительным поэтическим разнообразием. Это почувствовали в начале 1960-х годов читатели первых опубликованных рассказов нежданно явившегося великого, по-настоящему нового писателя: за «Одним днем Ивана Денисовича» последовали решительно несхожие с ним «Случай на станции Кочетовка» и «Матрёнин двор». Всякий раз новые художественные решения были явлены романом «В круге первом» и повестью «Раковый корпус», «крохотками» и «опытом художественного исследования» «Архипелаг ГУЛАГ».
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
Книга «Давид Самойлов. Мемуары. Переписка. Эссе» продолжает серию изданных «Временем» книг выдающегося русского поэта и мыслителя, 100-летие со дня рождения которого отмечается в 2020 году («Поденные записи» в двух томах, «Памятные записки», «Книга о русской рифме», «Поэмы», «Мне выпало всё», «Счастье ремесла», «Из детства»). Как отмечает во вступительной статье Андрей Немзер, «глубокая внутренняя сосредоточенность истинного поэта не мешает его открытости миру, но прямо ее подразумевает». Самойлов находился в постоянном диалоге с современниками.
Мама любит дочку, дочка – маму. Но почему эта любовь так похожа на военные действия? Почему к дочерней любви часто примешивается раздражение, а материнская любовь, способная на подвиги в форс-мажорных обстоятельствах, бывает невыносима в обычной жизни? Авторы рассказов – известные писатели, художники, психологи – на время утратили свою именитость, заслуги и социальные роли. Здесь они просто дочери и матери. Такие же обиженные, любящие и тоскующие, как все мы.